Снова почувствуй - Мона Кастен (2022)

Наш следующий поцелуй был таким медленным и чувственным. Как хорошая песня, он вызывал у меня мурашки по коже и заставлял жаждать большего. Как и все в Исааке, пускай мне и потребовалось некоторое время, чтобы это принять. Но сейчас, в его объятиях, со словами, которые он шептал мне на ухо, уверяя, что я – это все, что ему нужно, что я – все для него, как и он для меня, я спрашивала себя, как могла когда-то в этом сомневаться.

Мне хотелось поставить его на повтор, этот чудесный миг, и прокручивать, пока у меня в голове не останется только он. Потому что я чувствовала все. И ни капли не боялась.

Эпилог

Три недели спустя

Галерея была переполнена, но тем не менее я видела, как Леви пробрался сквозь толпу, направляясь к Кейдену, и изо всех сил пнул его по голени. Я спрятала ухмылку за бокалом шампанского.

– Я сейчас правильно все понял? – шепнул мне на ухо Исаак. – Ты подкупила моего брата шоколадом, чтобы он пнул Кейдена?

С улыбкой я развернулась к нему.

– Дети – это прекрасно.

Исаак, тоже улыбаясь, покачал головой и обнял меня одной рукой за талию:

– С тобой просто невозможно.

– Ты меня любишь.

Его взгляд стал нежным.

– Люблю. И еще как. – Он оставил сладкий поцелуй на моих губах.

– Фуууу, – подала голос Ариэль и изобразила рвотный позыв.

О’кей. Может, дети – это не так уж прекрасно. Ровно в этот момент вернулся Леви и, вытянув свою мини-ручку, потребовал обещанную плату. Я достала шоколадный батончик из сумки и еще не успела отдать ему, как Леви уже выхватил его у меня и с блаженной улыбкой убежал к отцу, который стоял недалеко от нас и сейчас разговаривал с Робин.

Сегодня официально открылась наша рождественская выставка, и Робин и Пат выбрали для нее и несколько моих фотографий. Их распечатали на огромных холстах и повесили в моем любимом углу галереи, на светлой кирпичной стене в самом конце зала. Я все еще не могла поверить, что действительно принимала участие в художественной выставке и что люди будут платить деньги, чтобы посмотреть в том числе и на мои снимки. Это просто нереально. И очень волнительно.

– Где моя фотография? – уже в третий раз спросила Ариэль.

– Пойдем со мной, я тебе покажу, – предложила я.

Ариэль взяла меня за руку, и я повела ее по галерее, мимо Энджел Уиттакер, которая подмигнула мне и продолжила, энергично жестикулируя, рассказывать кому-то о своих скульптурах, фото которых, сделанные мной, были представлены здесь и висели на стене позади нее. Она выглядела очень гордой, и это чувство автоматически передалось мне самой.

Добравшись до дальней части галереи, я заметила Доун и Спенсера, которые вместе с Элли и Скоттом стояли перед моими фотографиями. На мгновение я замешкалась, но потом направилась к ним.

– Смотри. А вот и ты, – негромко сказала я Ариэль и указала на черно-белый кадр, где она позировала в своих солнечных очках, как модель.

– Как классно получилось, Сойер! – взвизгнула девочка и бросилась вперед, отпустив мою ладонь. Она встала прямо перед фотографией и осторожно потрогала ее рукой. Затем развернулась и изобразила такую же позу.

Все, кто находился рядом, рассмеялись.

– Стой так, – быстро произнесла я и вытащила из сумочки мобильник. Включила на нем камеру и сделала фото Ариэль на фоне ее снимка. – Это мы отправим твоей маме, как думаешь?

Она просияла, и я присела, чтобы она видела, как я набирала сообщение Дебби. В то время как все остальные члены семьи Грант пришли сегодня сюда, ей приходилось все так же отдыхать и лежать в постели. Для Дебби, которая, как и Исаак, всегда находила себе какое-нибудь дело на ферме, последние три недели явно казались настоящим адом. Но, хотя к этому моменту ей стало намного лучше и она уже могла самостоятельно вставать… пройдет еще несколько месяцев, прежде чем она полностью поправится.