Подари мне семью - Алекса Гранд

За эти короткие мгновения, я окружаю себя броней, выставляю щиты и невесомо веду рукой по Никитиному предплечью. Его мышцы под моими пальцами ощутимо напрягаются, да и сам он превращается не в камень – в скалу.

Щурится недобро и припечатывает Вершинину громким.

– Кира – моя невеста.

– Невеста? А ты не забыл, что по-прежнему состоишь в браке со мной?

Едкий смех противно царапает нервные окончания, но я продолжаю снисходительно улыбаться и молчать, позволяя своему мужчине разруливать ситуацию.

Сомнений в том, что Никита – мой мужчина, не остается. Об этом кричит и сталь в его жестах, и отстраненный тон, и сведенные к переносице брови, и ледяной ответ.

– Это простая формальность, Даша. У суда нет ни единой причины, чтобы нас не развести.

Слова падают между нами булыжниками. Рассыпаются на осколки и наверняка ранят застывшую подобно мраморному изваянию Дарью.

Воздух загустевает. Пространство пронизывают шарахающие нас троих электрические разряды. По крайней мере, волоски на моей коже встают дыбом, а язык и вовсе примерзает к нёбу от того, с какой наглостью Вершинина выплевывает Никите в лицо.

– Тебе ли не знать, Лебедев, что деньги способны творить та-а-акие чудеса.

– Какие деньги, Даш? Спустись с небес на землю. Твой отец все прос… растратил.

Не дернув ни одним мускулом, произносит Никита и утаскивает меня подальше от своей бывшей. В мыслях именно так ее называю, хоть впереди еще ждет немало разбирательств.

Буквально повисаю у него на руках, как будто из меня выкачали всю энергию, и с благодарностью вцепляюсь в стакан с клюквенным морсом. Окружающие предметы двоятся, а пространство ощутимо плывет, но Лебедев не дает не то, что упасть – пошатнуться.

– Извини, что тебе приходится иметь дело со всем этим.

Держит меня крепко, словно я хрупкая фарфоровая статуэтка. Окружает мощной защитной стеной, через которую не пробиться ни Дарье, ни ее напыщенному двоюродному брату, ни высокомерному отцу. И нашептывает на ухо еще что-то успокоительное.

– Все нормально. Я не рассчитывала, что твой развод пройдет без скандалов и истерик.

Вернув голосу твердость, я ставлю пустой стакан на столик рядом с нами и отмечаю, что головокружение постепенно отступает. Ноги больше не ватные, нормализуется пульс, щеки не красит болезненный неравномерный румянец.

В это же время в зал вплывает виновник мероприятия – Гордин. Выхватывает нас острым орлиным взглядом из толпы, поправляет стильный галстук-селедку и движется в нашу сторону, словно величавый ледокол.

Отмахивается от какой-то девицы вдвое младше него, пытающейся повиснуть на его локте. Шепчет что-то ступающему за ним след в след ивент-менеджеру и звонко хлопает сереющего парня по спине, как будто стремится придать ему ускорения.

– Ну, здравствуйте, мои любимые гости. Никита.

– Антон Юрьевич.

Спустя полминуты мужчины расслабленно обмениваются рукопожатиями и обсуждают курс валют и лихорадку на фондовом рынке. Я же никак не могу отделаться от ощущения, что абсолютно все взгляды в эту секунду сосредоточены на нас и норовят проделать в одежде не одну дырку.

– Кира. Очаровательна, как и всегда.

– Опять вы меня смущаете, Антон Юрьевич.

Откликаюсь, когда Гордин в своей старомодной манере целует мою ладонь и кивком подбородка указывает, чтобы мы шли за ним.

И, пока мы пересекаем бесконечно длинный проход, жжение между только лопаток усиливается. Невидимые дротики поражают прилипшую к платью мишень. А воображение охотно дополняет имеющийся дискомфорт хлесткими эпитетами.

– Любовница!

– Аферистка!

– Стерва!

Такой я представляюсь каждому, кто не знает нашу с Лебедевым историю. А здесь таких большинство. И это немного смущает.

Заставляет сбиваться с шага, приподнимать подол платья и цепляться за Никитин пиджак, как за спасательный круг.

– Я держу тебя, принцесса.