Чтобы сказать ему - Марта Кетро (2019)

– Ладно, мам, ты ведь тоже не знала, что я тебя люблю. Я хотела быть как ты: изящной, бесконечно красивой и гордой, в золотом платье, с карминной помадой на чётких губах, победительницей. Прости, что у меня не получилось стать такой. Прости, что я пряталась от стыда и так и не сказала, как люблю тебя. Мне и сейчас это жутко трудно. Я тебя люблю, мама.

Мама ничего не отвечает, только гладит её сухой тёплой ладонью по мокрой щеке, выпрямляется (в спине у неё что-то отчётливо хрустит), поворачивается и уходит в темноту. Дора видит, как отблеск костра гаснет на сером шёлке, но не пытается её остановить – всё уже сказано.

6

Когда минут через двадцать рядом раздались шаги, Дора даже слегка удивилась – вроде поговорили же обо всём. Но к ней приблизилась чужая незнакомая женщина, старая и оборванная.

Обмениваясь обычными формулами – как зовут, откуда, куда, давно ли в пути? – каждая пыталась прощупать другую на предмет пригодности для ночёвки бок о бок. Дора даже принюхалась незаметно, не пахнет ли дама чем-нибудь невыносимым – вроде нет. Наконец обе решили, что собеседница приблизительно в порядке, во сне не зарежет и не ограбит. Если повезёт.

Старуху звали Ленка, родители из Восточной Европы наградили её этим странным именем и размытыми славянскими чертами лица. Дора подумала, что женщина могла быть в юности какой угодно, красивой или обыкновенной, сейчас уже не понять – индивидуальность растворилась в обвисшей коже и бесформенном теле. Кстати, не такая уж она и древняя, чуть старше её подруги Эстер, но вся какая-то безнадежная. Через полчаса Дора пришла к выводу, что Ленка всё же была в прошлом хороша – её выдали едва уловимые изящные жесты, кокетливая ирония, проскальзывающая в голосе, манера намечать улыбку и тут же сдерживать, втягивая щёки, будто она слишком ценна, чтобы так запросто награждать людей. Но всякий раз Ленка спохватывалась и стеснительно гасила интонацию и движение, словно бы они не подходили для её нынешнего облика. «А может, я сочиняю, – думала Дора. – Приписываю бедной тётке рефлексию, которой в помине нет». Она давно знала, что каждый человек сложней, чем кажется, и удивительно прост. Все мы понятны и предсказуемы и в то же время бесконечно разнообразны в своих проявлениях. Можно довольно точно просчитать среднюю реакцию толпы на раздражитель и ошибиться в прогнозах насчёт самого близкого человека.

Но беседа, как часто бывает в пути, стремительно свернула к личным темам, в частности, к возрасту, и наблюдения Доры подтвердились.