Чтобы сказать ему - Марта Кетро (2019)

Он был… он был такой красивый, – позже говорила она. Он был такой живой и горячий, – думала она. Он был – вот и всё. Когда почти пять лет мир состоит из двоих – тебя и ребёнка, появление кого-то третьего ощущается как взрыв. Он был первым мужчиной, которого она увидела за эти годы, все остальные как-то проскальзывали мимо, не останавливая её взгляда. А он вдруг возник рядом, и луч, падающий сквозь юную зелень, замер на нём и не оставил Ленке никакого выбора.

В тот день она пришла домой на два часа позже, чем собиралась. Через три дня попросила маму посидеть с Мариной и сбежала под выдуманным предлогом, чтобы впервые поцеловать его. А через неделю, ночью, бесшумно открыла ему дверь, и почти сразу же они оказались на полу гостиной, потом на кухонном столе – потому что в её постели, как обычно, спала Марина. Через десять дней Ленка позвонила ему в шесть утра и сказала: «Я люблю тебя». Через две недели всё кончилось, и не только между ними – закончилось счастливое материнство Ленки.

Он позвонил ей пьяным и отчаянным, потому что пришло время уехать. Он ведь музыкант, живущий от гастролей до гастролей – куда пригласят, туда и переезжает на несколько месяцев, выступая в барах и ресторанах.

– Ленушка, лисёнок, – он звал её так за лёгкий рыжеватый оттенок, который тот весенний луч высветил в её волосах, – я должен. Другой конец страны, девочка, я не могу смотаться и вернуться, мы наконец-то пишем альбом, это надолго. Будет лучше, если ты не станешь меня ждать.

– Я не могу без тебя, – просто и глупо ответила она.

Он помолчал, а потом с некоторым удивлением сказал:

– И я без тебя не могу.

Они опять замолчали, и в эту долгую минуту каждый из них чувствовал своё сердце так остро, как никогда в жизни. На Ленку водопадом обрушилось будущее – без него. Тысячи дней, в которых его нет, жгучее горе, потом тупая тоска, а после равнодушие.

На него тоже что-то обрушилось, и он сказал ей медленно, запинаясь о согласные:

– Поедем со мной.

– Поедем.

– Только вот что. Ребёнка придётся оставить. Я не потяну вас обеих, да и не могу с детьми, ты же знаешь, им не место…

Он ещё что-то такое говорил, но Ленка не слышала, потому что слегка потеряла сознание и даже, кажется, умерла. По крайней мере, она опустилась на пол и закрыла глаза, а когда открыла их, была уже другим человеком. Она плотнее прижала телефон к уху и спросила:

– Ты разрешишь мне с ней видеться хотя бы иногда?

В трубке стало очень тихо, а затем он совершенно трезвым голосом спросил:

– Ты чего, дура, что ли?

В спальне проснулась и захныкала Марина, но Ленка, вместо того, чтобы по обыкновению своему помчаться к ней со всех ног, даже не пошевелилась. Она только что отказалась от ребёнка, предала дочь окончательно, ради мужика, который всего лишь хотел её «проверить» и отрезвить. Ну и проверил, да.

От любви её это не избавило. После его отъезда она два месяца всё время плакала – за работой, перед телевизором, играя с дочерью. Почти не ела и впервые в жизни достигла супермодельного веса. Как-то Марина рассадила вокруг неё игрушки и принялась кормить обедом:

– Синтии чупа-чупс, Кену бургер, Барби мороженое, Джеку косточку, маме ничего не надо, а киске надо молочка.

Ей в самом деле ничего было не нужно: она потеряла и мужчину, и право чувствовать себя хорошей матерью, то есть потеряла всю любовь, которую имела.