Потайная дверь - Ева Фёллер (2019)

Мистер Скотт подал знак своему кучеру, постучав. Мы проехали ещё немного, и я время от времени осторожно выглядывала в окно, чтобы посмотреть, где мы находимся. Но из-за тумана почти ничего не было видно. И только когда из серых клочьев тумана показался Лондонский мост, я опознала местность. Экипаж остановился неподалёку от реки перед узким домом со старинным фронтоном, над которым высилась закопчённая труба.

– Здесь живёт вдова по фамилии Блэр. У неё наготове для вас стол и кров, и вопросов она задавать не будет. О собачке она тоже позаботится, если вы пожелаете. Завтра в полдень, ровно в двенадцать кто-нибудь приедет и перевезёт вас в другое место. Я появлюсь у вас немедленно, как только узнаю что-нибудь новое. Если у вас будет для меня какое-то известие, просто пошлите мне через пенни-почту пустую бумажку, и я сразу приеду к вам на место вашего тогдашнего пребывания.

– Это прямо как в триллере, – шепнула я Себастьяно, после чего мы вышли из экипажа с собачьей корзинкой и прочими нашими пожитками. Мы помахали мистеру Скотту на прощанье, и карета загромыхала по мостовой и скрылась в густом тумане.

Миссис Блэр и в самом деле оказалась очень молчаливой, а если точнее, то она не проронила ни слова. Ей было около пятидесяти лет, и она походила на мою учительницу по биологии. Всё в ней было строго, от прочного узла волос на затылке и энергичного подбородка до проницательных глаз. Она молча провела нас по лестнице вверх к маленькой, но чистой комнате, в которой из мебели были только две спартанские узкие койки и комод. На комоде стоял поднос с фруктами, хлебом и сыром, а также графин с водой. «Стол и кров» – два в одном. Миссис Блэр удалилась вниз, не издав ни звука.

– Да, она и впрямь немногословна. – Я взяла с подноса яблоко и надкусила его. – Пожалуй, я выгуляю Сизифа. – Малыш проспал почти всю нашу поездку, но тут он выбрался из своей корзинки и стал скрестись в дверь. Просился наружу.

– Предоставь это лучше миссис Блэр. Пусть присмотрит за Сизифом, а у нас есть одно важное дело. Вернее, будет, как только я пошлю посыльного на Харлей-стрит.

– О! Ты что-то задумал насчёт мистера Тёрнера? И где мы с ним встретимся?

– Ты удивишься.

* * *

– О боже мой! – Я в ужасе огляделась. – Но это же чудовищно!

– Мне не пришло в голову ничего лучше. – Себастьяно казался взволнованным; судя по всему, он не рассчитывал, что здесь такие условия.

Остальным зрителям – а их было много – это, казалось, ничуть не мешало, но я находила это отвратительным.

Зверинец в Эксетер Чейндж располагался на улице Стрэнд в северной части города. На верхнем этаже громоздкого здания размещалось несколько вольеров с дикими зверями, но, к сожалению, не было и речи о естественной обстановке для бедных животных. Произвольно расставленные клетки размещались в ряд или даже одна над другой: над львами жили обезьяны, напротив них сидели пёстрые попугаи, а в конце прохода безутешно мотал могучей головой слон, посаженный на цепь за прочной решёткой. Шум и гвалт стояли неописуемые. Хищные кошки рычали, слон гремел цепью, попугаи каркали, а обезьяны с визгом прыгали с места на место.

– Бедные звери! – Мне приходилось кричать, чтобы перекрыть этот шум. – Это необходимо запретить!

Одна богато одетая дама, услышав моё восклицание, уязвлённо повернулась ко мне, но её муж уже увлекал её к клетке льва. Я ответила на её взгляд яростью. Неужто она не замечает, насколько ужасна здесь участь зверей? И думала ли она когда-нибудь о том, что носит свои дорогие вещи за счёт людей, которые мёрзнут зимой и никогда не едят досыта?

Я стиснула зубы, пытаясь игнорировать слёзы, стоящие у меня в глазах. Какое ужасное время! Во мне бушевал гнев, пока я не осознала, что у каждого времени – свои ужасы. У моего собственного тоже. И в двадцать первом веке есть горе и катастрофическая бедность. Правда, по большей части вне Европы, но это не отменяет печальной реальности.