Хранитель - Юлия Ляпина (2020)

Крепость выглядело убого. Выщербленный закопченный камень, покосившиеся внутренние постройки, двор весь в рытвинах. Я сморщила нос, а капрал, приставленный к нам кем-то из старших офицеров, заметив моё выражение лица, посмеялся:

– Ишь, принцесса! Двор ей наш не по нраву. Давно ли из кибитки вылезла?

Я отвечать не стала, просто потупилась. Пока на Севере жили, такой привычки не было, а вот на юге женщины, избегая конфликтов, демонстрировали свою покорность, избегая проблем. Капрал махнул рукой и ушел, а лорд Натан одобрительно кивнул.

Стоило нам урвать минутку наедине, я спросила его, для чего мы отправились в эту крепость. Неужели нельзя было построить домик и жить тут самим?

– Во-первых, здесь нас искать не будут, – пожал плечами Хранитель, – эту крепость уже раз на пять перевернули, во-вторых, пора постепенно возвращаться общество, – и пошутил: – если я вернул милорду герцогу такую дикую замарашку, боюсь, он не узнает свою дочь.

Я улыбнулась, закусив губу, – вспомнила папу, маму, Мюриэль и чуть не заплакала.

– Ну-ну, – лорд Натан приобнял меня за плечи, утешая, – нечего сырость разводить, наша задача – стать тут своими и продержаться хотя бы до зимы.

Я утерла слезы и кисло улыбнулась:

– Тогда мой путь лежит на кухню…

Глава 26

В крепости мы прижились не сразу. Сначала над нами посмеивались за откровенно «южный» вид. Потом, когда лорд Натан доказал, что неплох с оружием, а я умудрилась вполне сносно работать на кухне, нас приняли в разряд «не свои, но и не чужие», придумав глупые прозвища. Меня за смуглую кожу и насупленный вид прозвали «чумичкой», а Хранителя – «ахалай-махалай» за его привычку ругаться на южном наречии, когда молодые солдаты размахивали оружием, как метлами.

Мне прозвище не нравилось, пока капрал не объяснил, что «чумаки» – это возчики соли. Тяжелая работа на солнце портила им не только внешний вид, но и характер, делая их очень смуглыми и молчаливыми. Тогда я смирилась, перестала грозить половником тем, кто меня так называл, и, к моему удивлению, «болтуны» отстали, вспомнив то имя, которым я представилась – Фариза.

Сложнее было другое – наступало лето, и мне хотелось одеться полегче, но Хранитель требовал, чтобы я куталась во все положенные южной девице тряпки. Я понимала, что в удаленной от цивилизации крепости, где из женщин только три маркитанки, и такая худосочная девица может привлечь мужское внимание, но все равно ходила и бурчала.

С жильем тоже все было не просто. Лорда Натана поселили в казарме, выделив койку, а мне бросили тюфяк в каморке при кухне. Я бы и радовалась, пусть крохотной, но своей комнатушке, да только в этой же каморке хранился хлебный запас, и меня постоянно сгоняли, чтобы срочно достать черствые лепешки, а особо наглый поваренок мог ворваться, ломая хлипкую защелку, подкарауливая момент, когда я умываюсь. Пришлось укладывать у двери Лапку и любому, протянувшему руки к моей хм… талии, предлагать немедля идти в храм!

Так, то шатко, то валко мы пережили лето. Однажды Хранителя ранили на очередном патрулировании, в другой раз он получил дубиной по голове от каких-то воинственных прыгунов. Третьего раза мы ждать не стали – забрали у хмурого казначея горсточку медяков, вывели из конюшни лошадей и двинулись дальше. Злобно нам в спину никто не смотрел, но и платочками не махали. Может, какая-то маркитанка и смахнула слезу, но лорд Натан не обернулся.

Дорога по серой земле была скучной и унылой. Я вызубрила две дюжины заклинаний, научилась читать нараспев «Легенду о воине, одолевшем снежного барса» и «Балладу о прекрасной Нинель», сломала тростниковую флейту, порвала последние целые шальвары и возненавидела жару и пыль на всю оставшуюся жизнь!

Когда Пустошь осталась за спиной, я невольно вздохнула и Хранитель тоже.

– Может, устроим маленький загул? – подмигнул мне лорд Натан, когда мы добрались до королевского тракта.