Надоевшая - Сашетта Котляр

Ехали мы на удивление недолго, и я успела почувствовать себя мебелью, когда вспомнила, сколько раз за последнее время меня перевозили туда-сюда, не особенно интересуясь, хочу ли я быть перевезенной. С другой стороны, этот раз был исключением. Меня честно пытались отправить домой. И именно мое невовремя взыгравшее благородство было причиной новой поездки, приведшей в заброшенные гаражи. Метель как раз улеглась, так что я могла видеть родителей «моих» мальчиков на дорогих машинах неизвестных мне, но явно престижных брендов.

Вернее, пока что я видела в окно только сами автомобили, благо, на дворе было что-то около трех часов дня, и темнеть только начало. Один, очевидно, Белоусова-старшего — вытянутый старый, я бы даже сказала «в стиле ретро», темно-красный. Второй — какой-то внедорожник, серо-стальной. Из него, затормозив первым, вывалился бульдогообразный папочка Мезенцева, и деловито встал возле своего транспортного средства в ожидании, пока то же самое сделают его товарищ по несчастью и Змей.

Вторым затормозило авто Андрея Белоусова, и тот так же, как и Мезенцев-старший, встал рядом с машиной. Мы затормозили последними. Оба отца парней приехали в одиночестве, и, если у них и была какая-то «подстраховка», то они ее не демонстрировали. В отличии от Змея, который, не стесняясь, вышел из машины только после своей охраны. Затем приказал выйти нам, и охранники, не сговариваясь, встали за спинами мальчишек, наведя на них пистолеты. Меня никто ни к чему не принуждал, и даже более того, на меня просто не обращали внимания.

Как будто меня тут и не было. Не самое приятное ощущение. А потом один из телохранителей Змея и вовсе отвел меня подальше, так, чтобы я не слышала, о чем вообще договариваются эти люди. Мол, приказ Змея, и, если мальчики захотят, то сами мне все расскажут. Если выживут. От последнего замечания меня начала бить мелкая дрожь, но, благодаря приказу «мертвого» Агатова-старшего, мне оставалось только издали наблюдать за разворачивающимися событиями.

Мужчины разговаривали, и, хотя я не слышала ни слова, но могла видеть их реакции на то, что произносил собеседник, благо, мы отошли недостаточно далеко, чтобы не видеть их, но достаточно, чтобы ни слова из тихого разговора между бывшими друзьями не долетало до моих любопытных ушей. Поэтому мне было видно, что Мезенцев-старший в ярости, а отец Спайка — в отчаянии, которое тщетно пытается скрыть. Но если его вижу даже я, значит, от Змея оно тем более не укрылось. Сам он стоял спокойно, а на губах его играла кривая усмешка. Так выглядят люди, которые добились своих целей после долгих испытаний и неудач. Так, как Змей выглядят победители.

Я не помню, сколько простояла, наблюдая за все более мрачными врагами моего похитителя и им самим. Зато я помню, что в конечном итоге охрана Агатова-Ревенюка толкнула мальчишек к родителям. Но только после того, как они оба передали Змею что-то. Что-то, не похожее ни на договор, ни на подписанный чек на крупную сумму денег. Нет. Мне удалось разглядеть, что это была какая-то статуэтка, но не более того. Теперь оставалось лишь гадать, зачем она так нужна мужчине, но, раз он забрал именно ее, значит именно она и была ему нужна для чего-то.

Две машины разъехались в разные стороны, а я все стояла на морозе, и ждала, пока обо мне вспомнят и сделают хоть что-то. Охранник по-прежнему держал меня за руки, видимо, полагая что думать самостоятельно ему не должности. Но мне не пришлось ждать слишком долго, и толком замерзнуть я не успела. Подошел сам мужчина, устроивший все это, и весьма насмешливо, даже, наверное, слегка издевательски, он заметил:

— Вот видишь, юная леди. Ты была готова за них даже умереть, а они о тебе и не вспомнили, когда за ними приехали родственнички. Гнилое семя, что поделаешь. Впрочем, я обещал тебе безопасность и благополучное возвращение домой, если конфликт разрешится правильно. Так что пойдем, я отвезу тебя домой.