Надоевшая - Сашетта Котляр

Мне стало не по себе уже тогда, когда мы сели не в спайковскую машину, а в другую, причем в какой-то черный внедорожник. Я не разбираюсь в машинах от слова «вообще», но отличить внедорожник от легковушки мог кто угодно, и поэтому я начала осторожно расспрашивать девушку, с чего вдруг такие перемены. Она весело рассказала выдуманную от начала и до конца (как я теперь понимаю) историю о том, что ее отец одумался и в знак примирения подарил эту машину. Не отказываться же, особенно при наличии прав. О ее семье мне было известно ровным счетом ничего, да и говорила она с убежденность кристально честного человека, так что обмануть меня ей не составило труда. Это вообще не особенно сложно: навешать лапши на уши человеку, который тебе доверяет. А я, в силу своей наивности, наверное, не могла не доверять девушке, которая настояла на моем помещении в больницу. Простая мысль, что мотив такого поступка мог быть абсолютно любой даже не закрадывалась в мою голову.

До моего дома мы доехали без каких-либо происшествий, но и без охраны, отчего мне снова стало не по себе. Это Марина объяснила тем, что мне давно пора от них отдохнуть, все равно от Дениса ни слуху, ни духу. И снова я поверила честному взгляду и спокойному голосу, вместо того, чтобы включить логику и здравый смысл. Если бы рядом со мной был Спайк, он бы, скорее всего, материл меня и называл последней идиоткой. И самое паршивое, что он был бы целиком и полностью прав. Я действительно вела себя как доверчивая идиотка, которую следовало бы держать под домашним арестом и дальше. Матери дома как обычно не оказалось, а в своей комнате я нашла в шкафу один из тайников, в которые обычно прятала деньги, нашла тот самый Светин конверт, в котором она когда-то притащила мне отпускные и собранные с девчонок «чаевые», и взяла с собой. Все прочие свои деньги я не тронула, поскольку они были отложены на будущую учебу, вернее, на жизнь там, где я буду учиться. Потрясающий оптимизм с моей стороны, если подумать.

Затем мы поехали, по словам Марины, в новый торговый центр, недавно открытый на окраине города. Эта замечательная расплывчатая фраза здорово усыпила мою бдительность, поскольку я несколько месяцев проторчала в четырех стенах, а последние несколько недель бывала исключительно в безопасных с точки зрения Белоусова местах. За это время действительно могло открыться что-то новое, так что я с любопытством смотрела в окно, и ни о чем плохом не думала. Доходить, что что-то здесь не так до меня начало уже глубоко загородом, в непонятной глуши. Вспомнив, что в последний раз все вернулось на круги своя, когда мы созвонились со Спайком, я попыталась сделать это и сейчас.

— Ну уж нет, второй раз у тебя этот трюк не прокатит, — зло прошипела секунду назад добродушная и расслабленная девушка, выбивая из моих рук аппарат.