Выход в свет. Внешние связи - Блэки Хол (2015)

Наконец, профессор встряхнул руками, сбрасывая напряжение, а потом ухватил невидимую конструкцию пальцами и начал закручивать как винт. Под рукой Альрика разгорался сияющей луч — натянутый как тетива лука и звенящий как металлическая струна.

Тварь под потолком встрепенулась и оживилась, задергав крыльями. Каким образом умудрилось народиться столь безобразное создание с головой и туловищем, слипшимися в единый ком?

Пока мои глаза пытались вычленить особенности в анатомии летающего чудища, сияние в руках мужчины разгорелось сильнее и стало нестерпимым для глаз.

— Поехали! — крикнул профессор, обозначив начало операции "жизнь без крыльев", а я метнулась к проректрисе.

— Всё хорошо, все отлично. Прекраснее не бывает, — бормотала, сжимая её ладонь и следя за отсвечивающими бликами на осколках разбитого стекла. И хотя стол скрывал от меня поле боя, воображение моментально нарисовало картинку происходящего.

Стопятнадцатый, встав в полный рост, метнул в птицу обломок треноги, переключая внимание на себя. Уродливую тварюгу не пришлось уговаривать, и, распластав крылья, она с криком ринулась на декана. Чудом изловчившись, ему удалось ухватить образину за лапы, и та забилась, пытаясь вырваться и рубя клювом, отчего Генриха Генриховича мотало в разные стороны. Как мужчина умудрялся уворачиваться от жалящих ударов и при этом не напарываться на острые кромки изувеченного оборудования, известно лишь судьбе и счастливому случаю.

Тонкий луч, прорезав помещение по диагонали, начал опускаться вниз с шипением испаряемой штукатурки и краски. Прикрыв глаза, я наблюдала в узкую щелку между пальцами, как прожигался дымящийся след на стене, глубиной не меньше клюва крылатой твари. Снижаясь, сияющая струна проплавила этажерку, и та развалилась на две неравные части; не затормозившись, снесла уголок бачка, из которого начала вытекать прозрачная жидкость; перерезала стойку как масло, отчего опасно накренился коллектор с трубами.

Следуя совету профессора, я не смотрела на разящий луч. Достаточно видеть ослепительные отсветы, играющие на покореженных стенках приборов и шкафов, чтобы оценить убийственную мощь заклинания, сконцентрировавшуюся в переплетении вис-волн.

Раздался дикий вой, сменившийся отчаянным визгом, рвущим слух, а затем послышались жуткие подвывания. Я представила, как разрушительное заклинание проходит лазером через живую плоть, деля на части, и меня замутило. Не хочу думать, что станет со всеми нами, если заклинание Альрика не сработает. Нажравшись новой порции вис-волн, тварь вырастет в размерах, и лабораторная клетка окажется тесной для птички. Никакая швабра не удержит её прыть и жажду разрушения.

Будь что будет, а пока заткну уши и зажмурю плотнее глаза, сжавшись в комочек. Буду ждать и верить.

— Быстрее! — возглас Альрика перекрыл безмолвие в ушах.

Загрохотало, и звуки были механическими, словно волокли и переворачивали что-то тяжелое.

— Сюда! — крикнул профессор.

От удара сотрясся пол и выпали остатки стекла из шкафчика. Наступила тишина, в которой монотонно стучали падающие из бачка капли.

Я не заметила, как вслепую схватилась за руку проректрисы и начала растирать. В том, чтобы оценить воочию картину сражения, не было нужды: за меня поработала богатая фантазия. В смеженных глазах есть свои преимущества. Я не увижу декана с ужасными кровавыми ранами. И Альрика не увижу — покореженного отдачей и полумертвого от усталости. И крылатую тварь-убийцу, облюбовавшую потолок, не увижу. И как слабеет Царица, тоже не увижу. До чего удобен мир, погруженный вечную темноту!

Послышались тяжелые неровные шаги. Кто-то приближался, расшвыривая по пути мешающую рухлядь, и я открыла глаза. Придет же в голову всякая ерундень! Конечно, мне хочется видеть профессора — живого, невредимого и победившего чудо-юдо. И Стопятнадцатого хочу видеть, читающего белые стихи о победе над летучим монстром.

— Как она? — послышался голос Альрика.