Мы играли с огнём. Мистический роман, основанный на реальных событиях - Кэтрин Бартер (2021)

От жары кружилась голова. Перед глазами всё плыло, в углах мелькали тени – или кружились под уличными фонарями вместе с пылью на дороге.

Она посмотрела на часы, стоявшие внизу лестницы. Четверть девятого.

– Пойдём, – сказала она. – Пора готовиться.

Глава 26

После сеанса им наливали ещё больше вина, Мэгги подсовывали бокал за бокалом, и она пила, пока не смыла слабость, оставшуюся с прошлого вечера.

«Может, так и надо делать, – думала она. – Продолжать и продолжать, без остановки, и тогда не успеешь пожалеть.

Её что-то разбудило. Ей показалось, это далёкий звон колокольчика, но, открыв глаза, она ничего не услышала и решила, что это сон. Она не помнила, как легла. И лежала она всё ещё в одежде поверх простыней. Зато хотя бы у себя в номере, куда газовые фонари, висевшие на улице под самым её окном, проливали оранжевое свечение. Небо было пурпурным. Она села, недолго отдохнула на краю кровати с больной головой и пустым желудком. Потом встала. Вода в кувшине на каминной полке была тёплой и подёрнута тонкой плёнкой пыли. Она всё равно плеснула её в стакан и отпила, потом подошла к окну.

Трудно уснуть, когда в разуме горит всё, что произошло сегодня и может произойти завтра, даже если от усталости всю трясёт.

В дальнем конце длинного коридора, ведущего к их номерам, послышался кашель – страшный, выворачивающий наизнанку. Непохоже на Кельвина. Его номер находился ещё дальше. Кто бы это ни был, Мэгги надеялась, что рядом кто-нибудь есть – что человек не умирает в отеле в одиночестве.

Всё ушло – не осталось ни радости, ни напряжения, накопившихся на сеансах. Каждый вечер она жалела, что не может сохранить эти чувства, чтобы не приходилось возвращаться в номер мрачной, опустошённой и одинокой.

На серванте в салоне, когда они уходили, ещё оставалось полбутылки вина. «Забрал его кто-нибудь или нет? Нельзя же её так оставлять, – думала она. – Вдруг мухи налетят». Она посмотрела на пыльную воду в стакане и вылила её в горшок с папоротником, стоящий в углу.

Вдруг внизу найдётся что-нибудь поесть – остатки в столовой. Можно поискать.

Странно было красться по коридору одной ночью. Все двери закрыты. В нишах вдоль всей стены стояли лампы, но их притушили, а оставшийся свет впитывался тёмно-красным ковром.

Мэгги подошла к винтовой лестнице, спускавшейся в вестибюль, где на стойке всё ещё горел огонёк. Внизу она увидела, что ночной администратор спит, уложив голову на руки, и тут поняла, что не знает, который час, и часы в темноте было не разглядеть. Странно: она и не думала, что бывает время, когда отель замолкает. Должно быть, уже позже, чем она думала.

Мраморный пол поблёскивал под тусклым светом. Каждую ночь его натирали напоследок, готовили к новому дню. Она недолго им полюбовалась, потом юркнула мимо стойки к высоким дверям столовой, но уже тогда понимала, что они заперты, – и не ошиблась.

Тогда она свернула направо и углубилась в вестибюль, к салону с табличкой, на которой красовались их имена. Подойдя к двери, она увидела, что из-под неё пробивается свет, и ненадолго замешкалась, подчиняясь какому-то страху.

«Остановись». Голос её матери.

Но мысли занимало только вино, всего пара глотков, что согреют кровь, успокоят и вернут долю магии вечера. Это же никому не повредит.

Она открыла дверь. Внутри горели две угловые лампы.

За столом спиной к ней сидел худой человек в тёмном костюме.

– Ой, – сказала она. – Прошу прощения.

Он не двинулся.

– Извините. – Она и сама не знала, за что извиняется. – Я здесь кое-что забыла.

Он повернулся к ней, хотя его стул не сдвинулся, а ног она не видела. Просто вдруг сел боком на стуле. Худой белый мужчина с вытянутым лицом, с плоскими и поблёскивающими, как монеты, глазами.

– Я хотел подождать здесь, – сказал он.