Мы играли с огнём. Мистический роман, основанный на реальных событиях - Кэтрин Бартер (2021)

Его глаза запали. Губы потеряли цвет, а кожа стала такой бледной, что Мэгги видела синие венки на висках.

Она подошла и села на кровать.

– Я могу чем-нибудь тебе помочь?

– Вряд ли.

– Я имею в виду…

– Я знаю, что ты имеешь в виду.

Мэгги посмотрела мимо него – на мягкое серое утро за окном.

– Сегодня прохладнее, – сказала она.

– Видимо.

– Что будешь делать?

– Делать?

– Сегодня вечером только один сеанс. Может, зайдёшь, если почувствуешь себя сильнее?

– Не могу, – ответил он. – Не сегодня. Если б я мог. Пытаюсь встать – и падаю обратно без сил. К тому же, думаю, если я буду кашлять кровью в уголке, только испорчу вам атмосферу.

– А мы накинем на тебя покрывало и скажем, что это дух.

Тут он уже честно рассмеялся, но смех неизбежно перешёл в кашель, и ответить он смог только минут через пять.

– Может, и правда скоро стану духом, – сказал он, переведя дыхание.

– Кельвин, – в горле встал комок. – Не надо так говорить.

– Я тут думал. Можно жениться на Лие.

– Можно… чего?

– Я могу предложить Лие выйти за меня. Как думаешь, она согласится?

– Ты спятил?

– Тогда, с моей фамилией… ну, это ей в будущем поможет, да? К ней будет больше уважения. И если я умру, она станет вдовой, тогда люди будут меньше говорить. Люди уважают вдов.

– Кельвин, – Мэгги качала головой. – Нет.

– Она не захочет?

– Ты не умрёшь.

Он слегка улыбнулся, но улыбка не дошла до глаз.

– Я и не хочу. Мне страшно.

– Ты не умрёшь. Ещё долго не умрёшь.

– Если умру…

– Не хочу об этом говорить.

– Если умру…

– Кельвин. Прошу тебя, не надо.

– Умирать?

– Не надо об этом говорить.

В коридоре хлопнула дверь. К лестнице со смехом пробежали двое детей. У двери Кельвина их голоса стали громче, потом опять затихли.

– У тебя всё хорошо? – спросил Кельвин. – А то глаза красные.

– Ой. – Она потёрла веки, но Кельвин предупредил:

– Только хуже сделаешь.

– Мне снятся кошмары. И ещё про нас плохо написали в газете, – сказала она.

«Не мошенничество, а колдовство». Хотелось всё рассказать, чтобы он в ответ перечислил, почему это неважно, чтобы он её успокоил, утешил. Хотелось рассказать о лунатизме, о том сне, чтобы он подтвердил – это и правда сон. Потому что из-за статьи Мэгги до самых костей пронизал страх. «…но в то же время раскрывает их ухищрениям дьявола…»

Но это она должна утешать Кельвина, а не наоборот.

– Гадкая статья, – добавила она слабо.

– Сочувствую.

Она покачала головой.

– Может, мы заслуживаем.

– Сомневаюсь, – сказал он. – Вы не делаете ничего плохого. Никому не причиняете вреда.

– «Вред» и «плохое» – это разные вещи.

– Для меня – одинаковые.

И тут он резко вдохнул, словно от приступа боли, и снова разразился кашлем. Мэгги подскочила, но не знала, что делать. Положила руку ему на спину, но почувствовала под рубашкой кости и надсадное, сырое движение в лёгких и со страхом её отдёрнула.

Когда он наконец замолчал, его глаза слезились. Он весь посерел.

– Кого-нибудь позвать? – прошептала Мэгги, но он только покачал головой. Через некоторое время снова выпрямился, утёр рот тыльной стороной ладони и прислонился к стене. На губе осталась кровь.

Глава 28

Позже на той неделе серые небеса снова пожелтели, температура поднялась; потом – снова гроза, и так до следующей недели: то нарастала жара, то проливался дождь, то жара, то дождь. Улицы заполнялись дымкой и грязью, а Кельвину от этого словно становилось всё хуже.