Не властью единой - Андрей Посняков (2022)

Рисковать своими людьми сотник не хотел, вот и в селение вновь пошли втроем, все те же – Горынко, Михайла и Добровоя. Только, не доходя до селения, разделились: Горынко зашел к дружку своему, Глебу, да еще намеревался заглянуть в мастерские – вдруг да понравится, вдруг да и там местечко себе присмотрит?

Прибившийся к ватаге Коваль за время пребывания – пусть и пока что краткое – проникся к сотнику нешуточным уважением и всерьез рассчитывал на помощь. Так Миша и обещал всерьез! Свой человек в Турове был бы весьма кстати! Дядька Никифор и прочие родственники – они ведь себе на уме, да и у княжьего дознавателя Ставрогина своих дел хватает.

Так вот, шагая по узкой тропе, сотник уже продумывал будущее. А шел сейчас – разбираться с прошлым. Как оно там пойдет – бог весть… Добровоя, конечно, девчонка надежная, но… в таких делах лучше всего рассчитывать на себя.

Дело облегчалось тем, что усадьба Кота – Ефрема, Котова сына – располагалась на самой околице, в отдалении от любопытных глаз. Да и жил Кот практически один, бобылем. Как поведал Горынко, года четыре назад отселился Ефрем от родителей, жену молодую привел… Да вот беда, дева-то оказалась бесплодной. В таком разе лучше другую жену взять, никто не осудит – дело женщины деток рожать, обеспечивать продолжение рода. Кот и взял бы другую, да не успел – тут лихоманка, вот Бог супружницу-то и прибрал, а потом покуда все от мора оправились… Вот только с год назад начал Кот присматривать себе невесту, а поскольку было ему уже за тридцать – так на первую встречную не смотрел, очень уж стал переборчив. Очень уж хотелось, чтоб жена была из богатого семейства, чтоб в приданое за собой не только пару коров принесла, но и, к примеру, заливной лужок или мельницу, на худой конец – челядь-рабов или участок земли под поле. Были, были уже такие вот богатые семьи, по-старому – родами – уже не жили даже здесь, посреди лесов и непроходимых топей. Кто побогаче, тот и людишек побольше имел, да и наглости – вот и прибирали потихоньку к рукам бывшие общинные земли: кто озерко, кто лужок, а кто и рощицу.

Кулачье, чего уж! Пятнадцатого партсъезда на них нет с его курсом на коллективизацию…

Хмыкнув, сотник перешагнул через узкий ручей и остановился, глядя на маячившие за деревьями постройки: бревенчатую, средних размеров, избу на высокой подклети, амбар и прочее. Вообще-то, виднелись только крытые дранкой крыши, остальное закрывал частокол, пусть и не очень высокий – метра полтора-два. И все же это был частокол, а не плетень, да и дранка хоть и не тес, но и не солома. Пользуясь революционной терминологией – не кулак Ефрем Котов, но – кулацкий подпевала, середнячок крепкий.

– Горынко сказал, Кот один живет… – осматриваясь, негромко протянул Михайла.

– Да, семьи у него нет, – Добровоя поправила на голове платочек. – Но хозяйство – коровы, козы, – ясен пень, имеется. Да и землица… Ну, землицу можно закупам раздать, коль самому за холопами следить неохота. А хозяйство? Кто за ним присматривать будет? Тем более сам хозяин частенько на службе. Не-ет, пара-тройка челяди у Кота точно имеется.

Все же какая умная девка! – который раз уже восхитился сотник. Ей бы внешности еще хоть чуть-чуть… Ну, так Бог ведь кому внешность дает, а кому мозги. Все вместе тоже, бывает, встречается – но редко. Вот, к примеру, вдовица Костомара…

– Согласен, о челяди забывать нельзя… – Миша кивнул на кусты – целые заросли дикой малины, чертополоха и репейника. – Тут пока посидим…

Оба, обжигаясь разросшейся в изобилии крапивой, юркнули в самую гущу. Тихо, без хруста, как змеи…