Лучшая ученица - Ирис Мэй (2020)

— Это не просто риск, Рудольф. Это решение, которое в любом случае принесёт множество неприятностей. Допустим, всё получится — что вряд ли, ведь, чтобы самовольно воспользоваться печатью, нужно не только попасть в кабинет императора, но и хотя бы на несколько минут удалить оттуда его самого. Но, повторяю, предположим, будто неким чудесным образом это получится устроить. И что дальше?

— Мы выиграем время на поиски. И если только удастся обнаружить хоть кого-нибудь из похищенных, дело получит огласку, и тогда уже ни император, ни кто бы то ни было не сможет больше скрывать совершённые преступления и способствовать следующим.

— Это, пожалуй, так, — задумчиво согласился ректор. — Но что ты скажешь о другой стороне огласки? Как только широкому кругу станет известна хоть самая малость о настоящем положении дел, воцарится хаос. Того, о чём мы знаем, уже достаточно для вспышки массовых беспорядков. А сколько ещё преувеличений и домыслов породят люди! Если представители власти не будут к этому готовы, последствия могут оказаться непредсказуемыми. Нескольких дней растерянности хватит, чтобы под угрозой оказалась не только власть правящего императора, но власть всей династии!

Де Лаконте завершил свою взволнованную тираду уже на ногах, не в силах усидеть на месте. Замолчав, он принялся расхаживать по полутёмной комнатушке. Императорский советник выслушал друга молча, лишь изредка кивая в такт словам.

— Вы знаете способ избежать смуты? — устало, безнадёжно обронил он в ответ, так что сразу становилось ясно — сам он иного выхода не видит.

Де Лаконте резко остановился и почему-то бросил задумчивый взгляд в сторону Гвен.

— Нам нужен союзник в императорском доме. Человек, который точно сумеет завладеть печатью; человек, чьё имя достаточно значимо, чтобы открыть любые двери и заставить очевидцев молчать до особого распоряжения; наконец, человек, который сможет удержать в своих руках власть и сохранить порядок.

— Иными словами, высокопоставленный член правящей семьи, — нетерпеливо перебил де Триен, явно не считая подобные размышления заслуживающими внимания. — Это невозможно, тут даже говорить не о чем! Во-первых, нельзя знать наверняка, кто и насколько замешан в происходящем. Вполне может получиться, что предполагаемый союзник окажется на стороне императора, вместо помощи устроит для нас западню, и тогда мы уже вместе закончим на дне реки, а похищения и опыты над жертвами продолжатся. Нет, доверять сейчас кому-то из императорских приближённых, и тем более родственников — это безумие. К тому же, как вы себе представляете этот разговор? Вы или Сен-Моро явитесь во дворец и потребуете срочной аудиенции у… скажем, императрицы, причём станете настаивать на том, что встреча должна проходить без свидетелей?! Да это равносильно самоубийству, причём бессмысленному.

— Я подумал об этом, — де Лаконте тяжело вздохнул и чуть замялся, прежде чем продолжить. — Отправляться с подобной целью во дворец действительно нельзя. Разговор должен состояться в другом месте. И, признаться, говоря о союзнике, я имел в виду вовсе не императрицу.

Снова перехватив брошенный в её сторону сомневающийся взгляд, Гвен внезапно поняла идею опекуна.

— Я могу! — не сомневаясь и не раздумывая, выпалила она. — Я могу встретиться с его высочеством.

— Нет! — так же решительно возразил де Триен.

— Почему? Я действительно могу помочь…

Барон снова сжал её руку — на этот раз требовательно, призывая замолчать.

— Нет. Я не дам втягивать в это Гвен, — повернулся он к де Лаконте.

— Не горячись, — тот явно был готов к возражениям и не собирался отступать. — Ей даже не придётся ничего объяснять — разговаривать с наследником буду я. Гвеннет только поможет организовать встречу. И побудет поблизости, чтобы понять, как на самом деле принц отнесётся к тому, что услышит, и стоит ли нам доверять ему, если только он согласится помочь.