Вторая смена - Лариса Романовская (2014)

Какая хорошая правда. Мне неважно, настоящая она или выдуманная.

– Жень, я супа хочу куриного!

Анька возникает в самый неподходящий момент. Стоит в дверном проеме, уперев руки в боки, и, сонно помаргивая, наблюдает за тем, как мы заметаем следы.

– Ты проснулась? Доброе утро, то есть… ночи! – Я вскакиваю, загораживая Аньке обзор. За моей не сильно широкой спиной Темчик ликвидирует последствия стремительной пьянки. Ну а что еще делать двум взрослым усталым людям посреди ночи, если одной сегодня не нужно ведьмачить, а второму – садиться за руль?

– Привет, Ань! – бодро рапортует Темчик, звеня и шурша нашими нехитрыми уликами.

– Привет, пап! – зевает Анька. – Жень, а суп будет?

– Иди сперва умойся и зубы почисти! – почти без запинки командую я. Ну где я ей возьму этот суп в три часа ночи? Да еще будучи такой размякшей и усталой.

– А суп скоро? – Анька независимо чешет подбородок.

– Ты тапочки надень, пожалуйста! И халат. И умойся!

– Скоро! – Меня осторожно похлопывают по плечу: – Жень, да сварю я этот бульон, отдыхай! – Темчик встает рядом.

– В доме что, курица есть? – на полном автопилоте отзываюсь я.

– Филе, килограмма три… – рапортует Темка. – В морозилке, во втором ящике.

– Пап, вари быстрее! – Анька послушно топает в ванную.

Я, наконец, вздрагиваю. Вроде по сто пятьдесят на брата у нас с Темкой было, а я уже в дрова. Потому как твердо уверена, что он сейчас слышит нас обеих одновременно. Артем к ней спиной стоял, ему не видно было Анькино лицо, по губам никак не мог…

– Темочка… У тебя что? Это же ученичество, оброк.

– Случайно. Веришь, не хотел? – Темка не шевелит губами и в глаза мне не смотрит. Он вместо этого пялится на наш кухонно-письменный стол. На стопку методичек, заглянуть в которые у меня никак руки не доходили. А у Артема вот дошли. А я и не слышала никогда, что оброк можно обойти, да еще на таком маленьком сроке.

– Ты молодец такой, Тем! Трудно было самому ведьмачить?

– Нормально. – Темка пожимает плечами. – Жень, где у нас кастрюля чистая? Хоть одна.

– В посудомойке! – торопливо оживаю я. – Тебе помочь?

Я совсем не горю трудовым энтузиазмом. У меня с курицей особого взаимопонимания нет и не было, к большому облегчению для нас обеих. Мне бы обратно в койку. И чтобы Темчик и Анька тоже туда пришли – с подносом жратвы. Валяться в обнимку и трындеть ни о чем. Это было бы здорово и нечестно: у Темы сегодняшний день был не легче моего, а он кашеварить будет.

– Жень, иди, ложись. Хочешь, мы к тебе придем, посидим все вместе?

И вправду мысли читает. Как же это удобно и страшно… И как же хорошо, что он сейчас намастрячился это делать, а не пару недель назад, когда я думала, что он или Анька у меня в комнате роется. Или когда я искала, где в доме закладка лежит. Я ведь считала, что Темчик мог что-то из старых запасов подбросить, чтобы ученичество прекратить, сделать так, чтобы я подохла, и получить свободу.

– Жень, какая закладка? А ты болела? – интересуется мой муж, глядя в недра холодильника. Потом оборачивается, четко озвучивает все вопросы: – Скажи, пожалуйста, ты морковь не покупала?

В дистиллированном виде сюжетец выглядит до трогательного просто: два месяца назад у меня начались проблемы с ведьмовством, сперва я решила, что организм загибается, потому как пятая молодость уже, солидный стаж. Потом возникла мысль, что меня добивает отрицательно заряженный предмет.

– У Марфы дома тоже кто-то рылся. А у нее отрицательное барахло было, при мне Старый с Фонькой мешок собрали и вынесли. Так что, если надо было меня ухайдакать, то могли у Марфы из дома какую-нибудь дрянь прихватить и сюда подкинуть. А потом обратно положить. Сам же видишь, меня сейчас не плющит!

– А зачем кому-то тебя плющить?

– Не знаю. У тебя никаких версий, случайно, нет?