Когда порвется нить - Никки Эрлик (2022)

– О, простите, мне нужно бежать, – извинилась она. Но тут ее губы раздвинулись в неожиданной усмешке, и она подняла глаза на Бена. – Знаете, я раньше я не могла бегать, буквально задыхалась. Мне только что позвонила подруга, – сообщила она. – Теперь, когда прошло два месяца после операции, мы собираемся начать с ней вместе гулять, а потом начнем бегать. А в следующем году я собираюсь пробежать полумарафон.

Бен улыбнулся тому, как девушка была уверена в своих планах.

– Удачи, – пожелал он ей.

Когда девушка ушла, Бен опустил взгляд на розы персикового цвета, которые она положила на землю. Сколько прохожих увидят цветы и задумаются, почему они здесь, кому предназначены? Возможно, некоторые вспомнят Хэнка.

Выходя из парка и возвращаясь к метро, Бен прошел мимо той же черно-белой фрески, но на этот раз не побоялся подойти ближе. Глядя на расстроенное лицо Пандоры и пустую коробку в ее руках, он заметил, что поверх фрески было нарисовано что-то, чего он не увидел издалека. «Должно быть, это добавил другой художник, – рассудил Бен, – взяв ярко-синюю краску и более тонкую кисть».

Ящик Пандоры был лишь отчасти виден снаружи, но именно здесь, в темном углу сундука, второй художник и начертал только одно слово: «Надежда».

ЭМИ

В понедельник утром Эми нашла в своей классной комнате письмо.

Увидев, что письмо адресовано ей и ее имя написано целиком, она оторопела. Изумленно пытаясь вспомнить, не подписалась ли она случайно своим полным именем в предыдущей записке, она перевернула страницу и увидела, что автор тоже написал свое имя полностью.

Дорогая Эми,

однажды я услышал об отдаленном острове на Галапагосах, где сегодня проживает всего сто человек, но еще в XVIII веке несколько китобоев поставили там на берегу пустую бочку, которая служила импровизированным почтовым отделением. Они завели традицию, согласно которой все суда, проходящие через эту землю, забирали письма из бочки и отвозили их в Англию, Америку или куда бы то ни было, доставляя почту от имени своих собратьев-моряков. И по сей день путешественники оставляют в бочке открытки или письма – марки не требуются – в обмен на то, что они заберут чужое письмо и пообещают доставить его законному получателю. Я не видел никакой статистики, но предполагается, что система работает на удивление слаженно.

Не знаю точно, зачем я тебе это рассказываю, может быть, эта история подтверждает, что даже при самых странных обстоятельствах письмо может попасть к нужному человеку.

Каким-то образом несколько месяцев назад мое письмо попало к тебе.

И как бы безумно это ни звучало, мы действительно нашли путь друг к другу, и я понял, что ты работаешь в той самой школе, где я с апреля бываю раз в неделю в группе поддержки для коротконитных. (В этой группе я познакомился с Морой, но не рассказывал ей ни об этих письмах, ни о тебе.)

Я провел большую часть третьего десятилетия своей жизни, беспокоясь о том, как начальник оценит мои чертежи, или о том, зарабатываю ли я столько денег, сколько должен, или о том, что у меня наконец-то началась жизнь, которая заставит моих бывших одноклассников увидеть во мне кого-то больше и сильнее, чем школьного ботаника. Конечно, все это – карьера, деньги – все еще важно, но не только они имеют значение. Нити показали это яснее, чем когда-либо.

Сейчас, повзрослев, я понимаю, что родители сделали мне два замечательных подарка: они показали, как выглядит настоящая, любящая семья, и подарили мне детство, в котором я всегда чувствовал себя в безопасности и защищенным, никогда ничего не боялся.

Думаю, я тоже смогу это сделать. Смогу стать хорошим мужем для женщины, которую люблю, и передать своим детям величайшее наследие моих родителей.