Когда порвется нить - Никки Эрлик (2022)

Прости меня, Эми. Прости за изумление, в которое приведет тебя это письмо, и прости за то, что однажды ты попросила меня писать о мелочах, а это, возможно, самая большая мелочь из всех. Но ты также сказала, что каждый из нас может найти собственную меру счастья.

Недавно одна незнакомка сообщила мне, что не хочет тратить время на грусть. Она просто хочет прожить как можно более полную жизнь. И я думаю, что это самый лучший показатель.

Спасибо тебе за все,

Бен

Эми медленно выпустила письмо, его края были влажными от ее вспотевших рук.

Все это время ей писал Бен. Бена она утешала, и он обращался за утешением к ней.

У Бена была короткая нить.

P. S. В поисках полной жизни и погони за исполнением желаний я бы хотел увидеть тебя снова. Больше никаких секретов.

Эми стало жарко, у нее закружилась голова, на глаза навернулись слезы. Ей нужно было время, чтобы подумать, чтобы во всем разобраться. Ее последний урок закончился, поэтому она ушла из школы пораньше и села в первый попавшийся автобус.

Эми откинулась на сиденье, стараясь сохранять спокойствие, но непрошеной волной накатила тошнота. Она закрыла глаза и дальше ехала, не глядя в окно, автобус медленно пробирался сквозь пробки, пока не дополз до ее остановки. Тогда она вскочила со своего места и помчалась вверх по лестнице, радуясь, что вернулась к себе в квартиру.

Эми сохранила все письма Бена, то есть письма незнакомца, только сегодня сообщившего свое имя, и теперь вытащила все до единого из ящика комода, перечитывая каждое по очереди. Она сидела, скрестив ноги, на полу спальни и смотрела на листы, разложенные веером на ковре. Все страницы были исписана аккуратным почерком Бена, каждая буква была выведена темно-синими чернилами.

Возможно ли, что она увидела в Бене что-то знакомое, что-то из этих писем?

Быть может, именно поэтому она не сдерживалась на свиданиях, так стремилась вперед. Ведь она сразу же ощутила особую теплоту близости, для появления которой обычно требовалось гораздо больше времени. Она даже настояла на том, чтобы вернуться в его квартиру уже через несколько дней, гораздо быстрее, чем обычно в подобных случаях.

Неужели из-за этого Бен все откладывал той ночью? Чтобы сначала рассказать ей правду?

Эми знала, что ее тянет к Бену. Ее тянуло к нему даже тогда, когда он был лишь безымянной тенью за исписанными страницами. Но ему оставалось всего четырнадцать лет. Однажды он написал это число, и Эми никогда его не забывала.

Ей нужно было поговорить с Беном, но она еще не была готова. Живот скрутило, внутри все завязалось в узлы. Ей хотелось кричать, плакать, хотелось, чтобы Б. оставался анонимным голосом, к которому она могла бы обратиться сейчас за советом.

Просматривая разбросанные по полу письма, Эми увидела самое первое письмо, которое Бен написал ей. Только на самом деле он писал не ей. Тогда он просто отправил сообщение во вселенную, а она решила ответить.

Почему она ответила ему тогда, так давно? Ответа на этот вопрос она не знала ни тогда, ни сейчас. Что-то будто бы поймало ее в сети и не выпускало.

Она уставилась на первое письмо, потом подняла телефонную трубку и нашла номер Музея Второй мировой войны.

– Здравствуйте, меня зовут Эми Уилсон, я учительница в Нью-Йорке, и я хотела бы получить дополнительную информацию об одном письме из вашей коллекции, если можно.

– Конечно, это для урока? – спросил администратор.

Эми ненавидела лгать, но не знала, как сказать правду.

– Да, – ответила она. – Мы обсуждаем тему о женщинах во время войны.

Когда ее соединили с куратором, Эми пересказала письмо.

– В нем солдат просит мать передать Гертруде: «Что бы ни случилось, мои чувства неизменны». И я бы хотела узнать, что случилось с тем солдатом и девушкой.