Когда порвется нить - Никки Эрлик (2022)

Эми тоже хотела быть сильной. Она не хотела быть трусихой, эгоисткой, лицемеркой. Она не хотела быть одной из тех, о ком писал Бен, кто оттесняет коротконитных на обочину, заставляет их чувствовать себя нелюбимыми. Не хотела быть одной из тех, из-за кого тысячи людей вышли на улицы в знак протеста.

Если бы все было так просто, как казалось ее сестре: просто рискни. Посмотрим, что из этого выйдет. Что ты теряешь?

«Всё», – подумала Эми.

Как Нина это сделала?

И более того, как Бен, Мора и все остальные коротконитные с этим справлялись? Как они находили в себе силы каждый день?

Эми вспомнила, что однажды сказала ей Нина: «Ты не знаешь, на что ты способна». И возможно, Нина была права. Но все вокруг казались Эми гораздо более сильными. А она даже не могла открыть свою коробку.

Эми подтянула колени к груди – синяя ткань платья небрежно заструилась по ногам, едва не задев тротуар, – и обняла руками согнутые колени, пытаясь решить, что делать.

И тогда она услышала голос.

Сначала слабый, но потом все громче. Он возникал из обволакивающей ее тишины.

Когда я была маленькой девочкой,

Я спросила маму: «Кем я буду?»

– Не может быть, – прошептала Эми, не веря своим ушам.

Она быстро встала, пытаясь найти источник музыки.

«Буду ли я красивой, буду ли я богатой?» –

Вот что она мне ответила.

Мелодия доносилась с другого конца квартала. Эми побежала на звук, и ее каблуки застучали по тротуару. Она добежала до угла как раз вовремя, чтобы заметить спину велосипедиста, который крутил педали, удаляясь от нее, и его фиолетовая куртка слегка раздувалась на ветру.

Que será, será,

Что будет, то будет.

Будущее нам видеть не дано,

Que será, será.

Эми стояла на углу, ошеломленная и запыхавшаяся.

А потом она засмеялась. Эми смеялась все громче, пока не почувствовала себя неловко, несмотря на то что была одна.

Когда она пришла в себя, порыв холодного ветра пронесся мимо, подняв края ее платья, и она почувствовала себя бодрой, проснувшейся.

Эми знала, что ей нужно вернуться в зал. И найти Бена.

Что будет, то будет.

ЭНТОНИ

Энтони и Кэтрин покинули здание последними. Они встречались с мэром в его офисе в мэрии в рамках краткой предвыборной поездки в Нью-Йорк, пытаясь минимизировать ущерб после выходки Джека.

После того инцидента запись с речью Джека распространилась в интернете, ее даже показали по телевидению, а изображения кипящего гневом лица Энтони породили десятки досадных мемов. Роллинзы готовились к тому, что месяц будет, мягко говоря, провальным. Но почти у каждого политика или богатого спонсора избирательной кампании была в запасе удивительно похожая история о черной овце в семье, о том, как дети или внуки бросали родственников и вставали на сторону противников. («Вы бы слышали, что обо мне говорят мои племянники и племянницы», – со смехом повторяли эти господа.) И хотя скороспелый бунт Джека, возможно, нашел отклик у некоторых неопределившихся избирателей, которым еще не исполнилось тридцати лет, в конечном счете он оказал весьма незначительное влияние на большую часть тех, кто поддерживал Энтони: пожилых, взволнованных американцев, которые чувствовали, что их спокойной, размеренной жизни угрожают тот самый гнев и иррациональность, которые Джек и продемонстрировал на сцене.

В надежде, что на них не набросятся толпой фанаты, жаждущие сфотографироваться, или протестующие, ищущие драки, Энтони и Кэтрин назначили встречу в мэрии на пять часов вечера, чтобы выйти из офиса после того, как большинство сотрудников уйдут домой.