Когда порвется нить - Никки Эрлик (2022)

Бен пробежал глазами страницу в руках Моры. «Никогда еще не было такой подходящей почвы для этих исследований, – говорил один из основателей новых компаний. – Раньше мало кто осознавал, что наше время ограничено, а теперь, конечно, все могут узнать конкретный отпущенный срок. Но если мы сможем найти технологическое решение, то, вероятно, значимость нитей упадет. Мы сможем предложить человечеству выход из временных рамок, которые в настоящее время диктуются физическим телом, вашей нитью».

В статье приводились интервью, взятые у двух жаждущих сохранить разум в компьютерной среде, каждый из которых подходил к концу своего пути: ученого, мечтающего увидеть далекое будущее, и пятидесятипятилетней матери, готовой оставить свою дочь сейчас в надежде однажды вернуться, чтобы встретиться со своими внуками.

«Наука развивается удивительно быстро, когда речь заходит о нитях, – заявил один из кандидатов. – Мы уже сузили наши прогнозы с нескольких лет до одного месяца. Кто сказал, что наука не может двигаться быстро в сфере компьютерного сканирования и сохранения мозга?»

– Исследования в этой области ведутся уже давно, – сказал Бен. – Некоторые компании предлагают заморозить ваше тело в криокамере. Я полагаю, эти люди хотят вообще убрать вопрос тела. – Он помолчал. – Наверное, это для меня.

– Я просто хотела убедиться, что ты не планируешь втайне оцифровать свой мозг и оставить меня одну в группе, – улыбнулась Мора.

– Слушай, это прекрасная мечта, – ответил Бен. – Но сейчас она нам ничем не поможет.

– Это просто безумие! В нашем распоряжении столько разных технологий, и еще больше появляется на свет. Множество блестящих умов нацелено на решение проблемы, если это решение вообще возможно найти. Но огромной части населения Земли все это недоступно, – сказала Мора. – Моя подруга, Нина, как раз работала над статьей о людях, живущих в местах, где нет интернета. Нет веб-сайтов для измерения нитей, нет возможности узнать, что происходит в других странах.

– Ты хочешь сказать, что есть целые сообщества, где никто не знает, что на самом деле означает длина их нити? – уточнил Бен.

– Они могут проводить простые сравнения, смотреть, чья нить самая длинная, – сказала Мора. – И очевидно, некоторые группы формируют собственные импровизированные наборы данных, например записывают возраст, в котором кто-то умирает, а затем используют нить этого человека в качестве эталона. Люди умеют приспосабливаться, верно? Но есть много тех, которые не делают даже этого. Они просто… продолжают жить, как раньше.

Бен кивнул и отпил пива.

– Как Нина пережила все это?

Мора молча вернулась мыслями к их жаркому спору о том, как Нина утопала в интернет-форумах, задумалась и об их безмолвном согласии не иметь детей. Перебрала в памяти все те случаи, когда Нина говорила «Я люблю тебя» – после появления нитей.

– Конечно, у нас было несколько трудных моментов, но… она ни разу не дрогнула, когда речь шла о нас, – сказала Мора. – Она даже спланировала нам поездку в следующем месяце. В Венецию.

– Ух ты, здорово, – улыбнулся Бен.

– Мне кажется, нам просто нужно поехать туда, где мы раньше не бывали. Выбраться из нашей квартиры и устроить себе небольшое приключение. Как сказал сегодня Уэс Джонсон, мы не можем вернуться. Но, по крайней мере, мы можем куда-нибудь поехать.

ЭНТОНИ

Энтони был весьма доволен сентябрьскими дебатами: избиратели положительно отнеслись к его рассказу о Джеке и крайне отрицательно – к признанию Джонсона.

Он усмехнулся, глядя на главный заголовок дня: «Поддержка Джонсона после заявления о короткой нити падает».

«Конечно, мне жаль сенатора Джонсона, – говорил анонимный избиратель, – но я не хотел бы избрать того, кто не может взять на себя обязательства на полный срок».