Долгая дорога домой (сборник) - Пол Андерсон

– Тварь с цианидом на клыках… что у нее за метаболизм? Ее кровь должна отличаться от нашей. – Инженер вздрогнул. – Сегодня холодно.

– Их можно истребить, – сказал Лоренцен. – Если это все, чего нам следует бояться, это нетрудно.

– Ну да, ну да. Я видал кое-что и похуже. Просто это было так… внезапно. Ты сам едва к ней не прикоснулся. Я видел.

– Да… – При этой мысли Лоренцен вспотел.

И тут он понял. Аласву его не предупредил.

Лоренцен держал себя в руках, позволяя осознанию постепенно проникать в разум, не осмеливаясь позволить ему ворваться туда. Рорван Аласву не оттащил его от ящерицы.

Он посмотрел через костер на маленькую группу пришельцев. Они сидели в тени, только их глаза светились во мраке. О чем они думали? Что они уготовили этим незнакомцам со звезд?

Он хотел сказать Эвери… нет, пусть все идет своим чередом. Это могла быть случайность. Возможно, эти ящерицы были редкостью, возможно, эти рорваны никогда раньше с ними не сталкивались. Аласву сам был в нескольких сантиметрах от ее клыков. Инопланетяне не могли быть настолько глупы, чтобы полагать, будто им удастся убить всех людей и выставить это случайностью.

Но «Да Гама» не вернулся!

Лоренцен подавил дрожь. Он устал и перенервничал, его подозрения были нелепыми, и он знал, что Эвери тоже так скажет. А если он обратится к фон Остену, тот, вероятно, захочет перестрелять всех рорванов на месте. Гуммус-лугиль и Торнтон… не сейчас, надо еще подумать и собрать доказательства, прежде чем выставлять себя дураком.

Лоренцен вгляделся в темноту на западе. Они направлялись туда, в каньоны, ущелья и вверх по узким, скользким тропам, где могло произойти что угодно. И они не повернут назад, только не теперь, хотя у них не было ни малейшего представления о том, что могло ждать впереди.

Страшная ночь! Исток всех ночей!

Темень забвения глуше.

Вспышки огня и мерцанье свечей.

Боже, призри мою душу!

Глава 11

Местность быстро поднималась, и вскоре они уже пробирались по диким, крутым каменистым холмам, между чахлыми зарослями кустарника, и преодолевали бурные реки, чей холод зубами впивался в ноги. Поспевать за рорванами было трудно: их легкие, изящные тела стелились и скакали по валунистому ландшафту; Лоренцен часто задыхался, пытаясь не отстать от них.

Как-то вечером, неделю спустя после смерти Фернандеза, Гамильтон прощелкал по радио вопрос:

– Кстати, что за чертовщина творится с вашими проводниками? Вы снова уклоняетесь к северу. Почему они не ведут вас прямо к себе домой?

Гуммус-лугиль явно удивился, но крикнул Эвери:

– Спроси кого-нибудь из этих мохнатых зверюг. Лично меня уже тошнит от ходьбы.

– Я спрашивал, – ответил психмен. – Разве я не говорил? Но ответ вновь оказался непереводимым. У меня сложилось впечатление, что есть некая опасная территория, которую нужно обойти.

Гуммус-лугиль передал ответ Гамильтону, который завершил сеанс связи щелчком, вполне возможно, означавшим хмыканье. Турок вздохнул.

– Вряд ли мы что-то можем с этим поделать, – сказал он.

Торнтон усмехнулся.

– Быть может, они хотят, чтобы у нас подгибались ноги и мы не могли сопротивляться, – предположил он.

Фон Остен схватился за винтовку.

– Они ведут нас прьямо ильи…

– Нет, успокойся. – Эвери раскинул руки. – Боюсь, мы ничего не можем поделать. Они наши проводники.

Лоренцен нахмурился. Это казалось неправдоподобным. Постепенно вся затея начинала выглядеть подозрительно.

Он достал составленную по аэроснимкам карту местности и долго ее изучал. Насколько он мог видеть, область, которую они обходили, ничем не отличалась от других. Конечно, там могли жить враждебные кланы или нечто подобное, но…