Янтарные глаза - Вилма Кадлечкова (2013)

Она не могла сдержать волнения. Не могла совладать с собой и сидеть в кресле, соблюдая все приличия, наслаждаясь победой незаметно и втайне. «На Марс лечу я! И Прастарая знала это, – пело все в Фионе. – У нее настоящий дар прозрения. Ее слова сбываются».

Фиона с улыбкой вспомнила долгий разговор, который они вели в эти выходные. Она не смогла попасть на мессу в среду, но зато зашла в лавку в субботу, чтобы поприветствовать Прастарую и рассказать ей о своих снах; затем они переместились в заднюю комнатку, отделенную шторкой от запертой лавки и деревянной опускной дверью от лардӧэна в подземелье, сидели над чайником с ӧссенским чаем и еще долго после закрытия обсуждали будущее.

– Ты сможешь осознавать видения, которые Аккӱтликс посылает тебе во сне, но это требует откровенности, – наконец провозгласила Прастарая. – Я прибегаю к подобным средствам лишь в исключительных случаях, так как не следует злоупотреблять даром прорицания Аккӱтликса – но для тебя я это сделаю.

Она открыла сундук, обитый внутри бархатом, в котором хранила свои собственные магические предметы, и поставила на стол серебряную чашу и набор каменных шаров.

На Земле в традиции был один хрустальный шар, но она придерживалась ӧссенских обычаев, а следовательно, их было пять. Вместо хрусталя, однако, для гадания по Венцу Пяти она выбрала цитрин и сердолик. Конечно, хоть без этих инструментов нельзя было обойтись, самих по себе их было недостаточно. Успех не был бы гарантирован, если бы не было проницательности и мудрости Матери.

Прастарая долго смотрела своими горящими глазами на блеск полудрагоценных камней в серебряной чаше. Затем надела очки с оправой под драконов, поставила чашу обратно в сундук и улыбнулась Фионе.

– В конце концов все будет принадлежать тебе, – сказала она. – Все, что сейчас принадлежит ему, станет твоим.

Она встала и протянула к ней свои руки. Фиона стиснула их в волнении. Руки Прастарой были холодными, худыми, даже костлявыми.

– Послушай, что я тебе скажу, Фиона, – добавила Прастарая. – Я чувствую, что ты и правда ненавидишь своего конкурента. Но в мести нет нужды. Нет нужды помогать судьбе, она в любом случае предрешена. Этот мужчина никогда тебя не победит. У него есть знание, но нет веры – и это самое тяжкое преступление, которое Аккӱтликс никогда не простит. Испивающий души отвернулся от него. Он просто пустая оболочка, занимающая определенную точку в пространстве и времени одной лишь силой воли, – но ветер Неизбежности вскоре унесет его прочь. Его место на самом деле принадлежит тебе.

– О Мать… – ахнула Фиона.

Прастарая вновь села напротив нее.

– Это действительно так, – сказала она, медленно кивая головой. – Важные вещи происходят втайне. Но не гоняйся же за Судьбой и не вреди намеренно этому человеку, иначе разорвешь свои связи с добрыми силами.

Вспоминая об этом сейчас, Фиона была наполнена волнением и благодарностью. И в то же время в ней росло чувство опьяняющей силы – силы, которую может даровать только благосклонность Аккӱтликса, милость Аккӱтликса, доверие Аккӱтликса.

Она стояла в его тени.

Она была избранной.

* * *

Рой Стэффорд тщательно запер дверь кабинета. Как он и ожидал, Фиона Фергюссон примчалась меньше чем через полчаса: вероятно, сразу же после обеда и без какого-либо промедления. Он слышал, как Фиона препирается с его секретаршей Линдой из-за билета, а Линда предлагает среду в качестве подходящей даты; Лукас наверняка об этом узнает, потому изменить дату на воскресенье придется уже в последний момент. Ложь нарастала как снежный ком, но так уж в подобных ситуациях бывает. К счастью, у него была умная секретарша, и ему не приходилось решать этот вопрос самостоятельно.

Он посмотрел на нетлог. Кроме сообщения, которое он послал Фионе, на нем высветилось еще одно, на этот раз входящее.

Ему писала София Хильдебрандт.