Янтарные глаза - Вилма Кадлечкова (2013)

И она скрыла. Еще до того, как зӱрёгал вошел в дверь, она осторожно и незаметно замаскировала все, что могла. Стерла информацию о письме. Стерла упоминания о гӧмершаӱле, чтобы не всплыл факт, что Лус пытался достать запрещенные вещества. Если же зӱрёгал все-таки обнаружит, что кто-то вмешался в протонацию, по крайней мере, пусть обвиняет перекупщиков. И наконец, спрятавшись за пятном в протонации, она отдала Пинкертине Вард самый сильный приказ, на какой была способна: «Не говори об этом Лусу». Это был единственный шанс – устроить так, чтобы Лус не прочитал письмо хотя бы сегодня… а значит, не имел во время допроса в голове больше, чем сейчас.

Покончив с этим, она дождалась под прикрытием невидимости, когда Лус вернется за стол, чтобы ни в коем случае не столкнуться с ним по дороге, затем расплатилась у бара и через черный вход выскользнула на улицу.

И почувствовала, что зӱрёгал только что нашел его.

Глава девятая

Тень Аккӱтликса

Фиона Фергюссон закрыла за собой дверь, повесила пончо в шкаф и прошла через комнату в спальню. Прямо перед ней, у изножья кровати, висела огромная красно-коричневая маска, ухмыляющееся лицо бога Аккӱтликса. В высоту она была метра два, и сама Прастарая когда-то специально для нее собственными руками собрала маску из пятидесяти пяти кусочков мицелиала, которые достала по очень разумной цене – разумной, конечно, учитывая огромное ритуальное значение этой вещи. Часть за частью она повесила маску на стену за петли из микроволокна.

– Сделать это могут лишь мои собственные руки, Фиона, – объясняла Прастарая. – И никто больше не смеет касаться лика божьего. Даже ты никогда не касайся его без причины… а если не будет уже другого выхода, то лишь через пять слоев чистого белого полотна, которое тут же нужно сжечь! Пять – священное число, как ты, конечно же, знаешь.

Фиона прекрасно понимала, что ритуалы необходимо соблюдать. Указ Прастарой она ни разу не нарушала. (Даже когда ей однажды понадобилось покрасить комнату, она использовала пять слоев полотна, чтобы накрыть маску, – после чего сожгла целый пакет ткани во дворе, сопровождаемая порицанием соседей.) Своей рукой смертной она никогда бы не осмелилась коснуться божьего лика.

И это было правильное решение, потому что, благодаря ему, место осталось чистым. Маска была последним, что Фиона видела перед сном, и первым, что она видела, проснувшись, – а также причиной, почему в этой кровати она всегда спала одна. Перед лицом Аккӱтликса она бы не потерпела рядом с собой фаллоносцев.

В этот раз она лишь бросила сумочку на кровать, прижала два пальца к плечу, поклонилась до земли и отправилась на кухню разогревать свой очень поздний ужин.

Разочарование все еще никуда не делось. Нет, ей не следовало туда ездить – теперь она это понимала. Когда она добралась до астрологического магазинчика, который скрывал от непосвященных вход в маленький ӧссенский молитвенный зал Пути, внутри уже не горел свет, а витрина была закрыта железными рольставнями. Она подумала, что подобного можно было ожидать, но это никак не облегчило удушающе горькое чувство несправедливости. В глубине души она надеялась, что Прастарая подождет ее. Что она будет сидеть в своем пурпурном плаще за прилавком стародавнего магазина и высматривать именно ее.