Янтарные глаза - Вилма Кадлечкова (2013)

Прастарая ведь понимает ее. Фиона совершенно не сомневалась в мистической силе, которой обладает эта пожилая женщина, и в глубине прозрения, на которое она способна. Конечно, непосвященные никогда этого не поймут. Перед ними Прастарая притворяется всего лишь чокнутой старухой: немного эксцентричной и немного смешной, немного хитрой и немного театральной – в общем, деловой ӧссенской торговкой, привлекающей одурманенных и ничего не смыслящих землян, которые никогда не увидят ее скрытого лица. Они приходили посмотреть на нее, насмехались над ней и в шутку покупали амулеты для защиты от нежелательного зачатия, от двойки по математике, от компьютерных вирусов и от импотенции. Для дураков у нее были бесполезные камни. Для избранных – жемчужины.

– Я жду тебя, дочь моя, – сказала бы она, когда Фиона войдет в дверь.

Медленно сняла бы с глаз маску, усмиряющую ее силу, чтобы не навредить непосвященным, – две пластинки дымчатого стекла в латунной оправе в форме стилизованных драконьих тел. Взгляд Прастарой и сам был подобен змеиному поцелую. В Фионе он вызывал одновременно парализующий ужас и волнение.

«То, что она не дождалась меня, может значить, что она на меня сердится», – заключила Фиона, содрогнувшись от страха. «С другой стороны, я вполне весомо могу объяснить, почему меня сегодня не было на мессе! У меня есть прекрасное оправдание – ведь это было в интересах Фомальхивы!

Прастарая одобряет все, что я предпринимаю в этом деле.

Ведь она помогает мне интерпретировать знаки».

Фиона рассеянно жевала филе и овощной салат. Ей не следовало бы есть так поздно. Так называемый свободный вечер уже давно перешел в самую настоящую ночь.

«Нет, на меня Прастарая сердиться не будет. Но есть другие, кто заслуживает того, чтобы в полной мере прочувствовать на себе ее гнев!»

Она представила себе, что могло бы произойти, если бы Лукас Хильдебрандт пришел к Прастарой.

Он оглядывается, как всегда высокомерно, в магазинчике, который скрывает истинную природу этого места, но затем его надменная улыбка застывает на губах. Прастарая подходит к нему. Он пытается отступить, но пути назад нет. Он падает на колени и дрожит от страха. Фиона съела последний кусочек и облизала пальцы. Весьма утешительная мысль!

Но даже в такой момент полного унижения он едва ли мог выглядеть хуже, чем сегодня.

Она заварила чай – он тоже был из ӧссенского магазина и имел аромат грибов. Она легла в постель, медленно попивая его и глядя в лицо маски, пугающее и прекрасное одновременно. По мере того как она погружалась в томное состояние расслабленности, в свете лампы на тумбочке лицо Аккӱтликса все больше и больше сливалось с лицом Хильдебрандта. Лицо, полное теней. И что больше всего раздражает – очень привлекательное лицо. Что с ним сегодня случилось… на самом деле?

Но об этом ей думать не хотелось. В целом ей было все равно, что скрывается за этим «на самом деле» – разве мир – это не просто Уррӱмаё, завеса иллюзий? Она знала, что` Лукас Хильдебрандт думает о ней, и пытаться изменить это было бесполезно. Сейчас он был в ее распоряжении – без риска быть осмеянной для нее. С закрытыми глазами она могла сделать с его образом все что угодно.

На чем мы остановились? Ах да: он падает на колени и дрожит от страха.

– Если б я только могла убить тебя! – говорит Прастарая.

Фиона вздрогнула в полусне. «Полный бред, – решила она. – Прастарая бы такого точно не сказала». Но она совершенно отчетливо слышала голос – яростный, настойчивый и такой ӧссенский: «Если бы я мог убить тебя твоей собственной рукой, если бы я мог».

Она выключила свет, уткнулась лицом в подушку и закрыла глаза. Нет же, Лукас Хильдебрандт еще не стоит на коленях – вершина унижения еще впереди. Ну, посмотрим-посмотрим! Он молча и упорно отвечает на взгляд Прастарой, но страх в нем уже поднимается. Он прекрасно понимает, что ему некуда бежать. Мысленно он оценивает возможную меру насилия.