Янтарные глаза - Вилма Кадлечкова (2013)

«Он действительно думает, что может себе позволить все – какой скандал! – думал Лукас возмущенно. – Или же он и правда может… тогда проблем у меня гораздо больше, чем могло бы быть у любого человека в час ночи». Выигранное своим маневром время он потратил на изучение ӧссеанина. Это был худощавый и миниатюрный мужчина, одетый в земную одежду, темную и с точки зрения стиля совершенно нейтральную. Весь его вид был непримечательным и незапоминающимся. И все же в нем было высокомерие – как он сидел, как держал спину. Его реснитчатые ушные раковины полностью побелели, что указывало на неудержимую ярость. «Нет, он извиняться не будет, – заключил Лукас. – Не будет ни вежливым, ни добрым. Как только он придет в себя, начнет поджаривать меня заживо».

– Это было очень недальновидно с твоей стороны, – заговорил незнакомец режуще-холодным голосом. – Я могу посчитать это за чрезмерное сопротивление. Или даже за предумышленное нападение на мою личность. От местных варваров я не ожидаю знания этикета, но это и для простого землянина слишком.

В то же время он опустил руки, тем самым открыв лоб.

На нем не было ритуальных колечек, лишь меж бровей сиял металлический треугольник, кусочек белоснежной мерцающей платины.

Лукасу не пришлось разбирать, что это был за знак, – он все понял. «Ну что, теперь мы знаем, почему этот мужчина не особо вежлив. Он обладает такой огромной властью, что ему будет все равно, если он кого-то обидит». Когда он осознал, как далеко может зайти эта власть, под ребра заполз страх.

– Я только что сидел здесь и спал, – заявил он, в душе усиленно борясь с желанием обернуться в пончо и спрятаться под сиденье. – Едва ли можно говорить о сопротивлении, ведь я даже не знаю, когда и как ты сюда попал, зӱрёгал.

– Обычная земная неспособность замечать очевидные вещи, – усмехнулся ӧссеанин именно с той мерой напыщенного высокомерия, которой Лукас от него ожидал. – Я там, где должен быть.

Мраморно-белый цвет его ушных раковин был поистине пугающим для любого, кто умел читать по лицам ӧссеан. Он придавал его словам оттенок смертельной угрозы: весь сдерживаемый гнев перейдет к трёигрӱ.

– Не буду скрывать, твои перспективы не радужны, – заключил он высокомерно. – Твоя собственная совесть наверняка подсказывает тебе то же самое.

«В основном она мне подсказывает, что нужно хорошенько опереться спиной и положить под голову подушку, – подумал Лукас. – Но также она говорит: ну же, спокойно, Лус, ты же не будешь из-за этого идиота выскакивать на ходу, ты и так уже на краю!» Он нашел удобное устойчивое положение на сиденье, как человек, устраивающийся в стоматологическом кресле, и положил под голову сложенное пончо, на котором как раз только что спал, – когда некуда упасть, это хоть как-то помогает. «Знает ли зӱрёгал, что я нарушил запрет верховного жреца на гӧмершаӱл? – крутилось у него в голове. – Наверняка, почему бы и нет. И в придачу он может найти в моем портфеле в портсигаре еще одно вещество, тоже добытое из-под полы». Ходила молва, что зӱрёгалы умеют читать мысли людей, и, хотя Лукас никогда ранее в это не верил, информация о Фомальхиве несколько поколебала его скептические взгляды. Если Аш~шад владеет телепатией, возможно, на это способны и ӧссеане. Кроме того, чтобы узнать о гӧмершаӱле, зӱрёгалу не нужна была телепатия. Он вполне мог сидеть весь вечер прямо в той же чайной или же прийти позже. Лукас, в свою очередь, не считал, что распитие гӧмершаӱла – это прямо-таки преступление, но, если уж зӱрёгал хочет устроить ему неприятности, это дает ему идеальный повод.

Было ясно, что в этой партии он что-то потеряет. Речь шла лишь о том, как потерять как можно меньше. Суть дела заключалась в том, что от настоящего телепата ничего не скрыть. В этот момент, однако, ничего не оставалось, кроме как пытаться утаить хоть что-то. Потому что дело было совсем не в том, что зӱрёгал с ним сотворит.