Наречённая. Книга 1 - Властелина Богатова (2020)

Перестать терзать? Так равнодушно, так просто ему дались эти слова после того, как он меня сломил, набросившись. Но признаться, я и сама была в том виновата отчасти, хотя мало верилось, что, если бы я промолчала, он оставил бы меня в покое.

«Я тебя ненавижу-у-у-у, исгар! Убирайся к дьяволу!» — рвалось изнутри, когда его пальцы шелестели по моей коже, прожигая какие-то узоры. Вслух ничего не сказала, поджав губы, прикрыла глаза только, все еще сотрясаясь. Внутри меня и передо мной он, Маар с тлеющими углями глаз, оттененными блестящими прядями, что падали на его скулы.

2_6 Истана

Женщина вернулась скоро, с целым подносом еды. Маар положил меня на чистую постель и заставил есть, но мне кусок в горло не лез. Ничего мне от него не нужно было, пусть катится.

— У нас долгая дорога впереди, если ты не съешь это, мне придется затолкать силой.

— Давись сам, а меня оставь в покое, — ударила я по его руке, когда он поднес плошку с питьем.

Та всплеснулась, пролившись на его руки. Сложно было понять, что родилось в его взгляде в этот миг. Он отбросил плошку и поднос, тот грохнулся со всей снедью на пол. Маар поднялся, схватил меня на руки и, перекинув через плечо, направился к двери. Я задохнулась, вся кровь прилила к лицу, и страх накрыл с головой. Что он делает? Куда тащит? Маар широким шагом минул полутемный коридор. Я по сумраку поняла, что была ночь. Отчаянно забилась, пиная и царапая его спину, обезумев, растеряв всю решимость. Ван Ремарт сорвал меня со своего плеча, как полотенце, и бросил на землю, прямо в холодный снег, совершенно голую, грубо и бездушно, словно я какая-то вещь.

— Если останешься здесь, то пожалеешь об этом, — черты его лица, словно высеченные изо льда, заострились, глаза густо-темные, как ночь, сверкнули холодно. А внутри меня все закаменело, второго раза я не вынесу, просто не переживу.

Маар отступил и исчез в дверях, прикрыв за собой створку.

Я глотала морозный воздух и не соображала ничего, внутри все ломило и распирало — все это было слишком, не умещалось внутри меня. Только после первого потрясения ко мне пришла чувствительность. Я осознала, что сижу в сугробе на заднем дворе. Холод продрал кожу, вгрызаясь беспощадно в тело, обжигая и кусая, а внутри меня сжалось все до ломоты в зубах. Я обхватила себя руками.

Не верю, что это все происходит со мной, не верю! Ненавижу! Как я тебя ненавижу! Глубокая ночь, черное небо опрокидывало меня в стылую бездну, в нем тускло мерцали осколками звезды, серебря снег, изо рта вырывался густой пар. И ни души кругом. Куда мне идти? Я не знала, что это за место, так далеко от Сожи я никогда не забиралась в детстве. Кое-где в оконцах горели огни, давая мне хоть какую-то надежду. Стоять на одном месте было невыносимо — ступни жгло, как и внутренности, я отчаянно теряла тепло. Паника застелила и глаза, и ум быстрее, чем я приходила в себя. Куда мне податься в таком виде, совершенно голой? Но нужно торопиться, иначе околею. Стыд огрел не хуже удара ремнем, только оказаться еще раз в постели этого выродка было хуже смерти. Я покинула порог и пошла к первому дому, проваливаясь в снег едва ли не по колено, наткнулась на высокую ограду.

— Помогите! — вырвался из горла скорее стон, нежели крик.

Меня никто не слышал. Страх накрыл с головой, когда я поняла, что ноги стали заплетаться, а пальцы рук — коченеть. Я обошла дом, спотыкаясь и падая, вцепилась в другую ограду, подергав створку. Заперто.

А потом за спиной послышался скрип снега, еще далекий. Дыхание совсем исчезло из груди, меня парализовало от страха. Я дернулась, чтобы бежать, но безнадежно рухнула на колени, сдирая их и ладони о ледяной настил, вцепилась в ивовый плетень, чтобы подняться. И не успела толком ничего рассмотреть, как сверху на меня упали тяжелая шуба и накидка с платьями.

— Одевайся, — приказал исгар.