Наречённая. Книга 1 - Властелина Богатова (2020)

Маар стиснул хрупкое ослабленное тело Истаны, прижал к груди. Он ненавидел себя в этот миг. Ненавидел за противоречивые желания, что рождались в нем, когда он прикасался к ней. Ненавидел за то, что с ней он становился зверем, хуже зверя, за то, что она пробуждала в нем огненную тьму, готовую испепелить ее и себя дотла. Все это становилось слишком бесконтрольным, слишком неуправляемым, слишком сложным и опасным для него и не только. Голод и желание брали над ним верх. Маар ошибся. После того, как он лишил ее девственности, жажда нисколько не умерилась в нем. Стало еще хуже. Намного хуже. В нем еще больше разрасталось вожделение, до безрассудства, до помутнения. Он улавливал сладкий, как нектар, запах, источаемый ее кожей, лишался разума, хотел ее снова, неистово и жадно до искр в глазах и боли в паху. Он жаждал вновь испытать, как растекается сгустком по позвоночнику и бедрам жар, толкая его с края, жаждал испытать, как заливает голову темнота, как все его естество мощным прибоем ударяется о скалу, распадаясь на тысячи брызг. Он хотел, чтобы она так же смотрела ему прямо в глаза, а он тонул в их пронзительной стылой синеве, вдалбливался в нее безостановочно и бешено, наблюдая в накатывающем блаженстве, как Истана прикрывает ресницы, выкрикивает его имя и стонет под ним, забившись в экстазе. Но такого никогда не будет. Он взял ее грубо, разорвал лепестки нераскрывшегося бутона, не позволив ему расцвести самому. Она и не способна на это. Ему не стоит ждать подобного от бездушной твари, никчемной шкуры, что он тащит за собой.

Маар с ассáру на руках перешагнул порог конуры отшельницы, пропитанной запахом трав, низко пригибаясь под притолокой. Ведьма посторонилась, давая дорогу, смерив нежданного гостя мрачным взглядом. Страж чувствовал ее недовольство, продирающее позвоночник.

Ему не пришлось ничего объяснять ей, старуха молча указала, куда положить девушку, зажгла еще одну лампу, поднесла к недвижимой Истане. Оглядев ее всю, тронув лоб, расстегнув петли одежды, обвела пальцами синяки и ссадины на груди, опустила руку между бедер девушки. Отняв руку, полоснула мужчину осуждающим взглядом.

— Это ты ее так повредил?

— Завтра она должна сесть в седло.

— Ты просишь невозможного.

— Не болтай и займись ей.

— Я не всесильна, есть вещи, которые мне неподвластны.

— А если я подожгу твою хижину, отрежу тебе язык и отдам псам?

— Ты в праве делать это со старухой, но можешь просто оставить ее здесь, и я постараюсь исцелить ее.

Маар усмехнулся.

— Нет, Тхара, она поедет со мной.

— Хочешь, чтобы я восстановила ее, чтобы ты вновь ее разорвал? Ты потеряешь рассудок с ней.

— Это не твое дело.

— Не мое, но ты знаешь, чем это все может кончиться. Исгáр, потерявший человечность, будет приговорен к смертной казни.

— Плевать.

Тхара горько поджала синеватые от старости губы, и черные глаза налились недовольством — попытки вразумить посыпались пеплом. Старая ведьма насколько древняя, настолько и упрямая, она всегда была чем-то недовольна. Сколько Маар ее помнил, любила излишне поворчать, хотя сейчас повода для этого было более чем достаточно.

Она поставила лампу, сняла с плеч шерстяной платок, принялась раздевать девушку.

— Она сильная, она может отнять у тебя душу, — не унималась ведьма, будто это еще могло что-то изменить.

— Замолчи, Тхара, просто поставь ее на ноги — это все, что от тебя требуется.

2_9 Maap

Зачем ведьма его дразнит, он и так на грани.

— Это ни к чему хорошему не приведет. Тебе лучше ее убить, ты причиняешь ей страдания. Если ты оставишь ее в живых, она найдет способ тебе отомстить за все, что ты делаешь с ней.

Маар сузил глаза, ему не было понятно, к чему клонит ведьма, хочет она спасти или, напротив, погубить ассáру? Истана заворочалась, лицо ее исказила боль, и она застонала.

— Как ты ее нашел, в округе не было ни одной дочери Ильнар?