Дочь реки - Елена Счастная (2020)

— Ты все верно говоришь, — она вновь вернулась к вышиванию. — Да как бы уже не поздно было.

— Там увидим, — Гроза подмигнула подруге, когда та мельком на нее посмотрела.

И вовремя успела, потому как скоро вернулась Драгица. Окинула взглядом девиц, которые смиренно занимались рукоделием, будто уличить в чем хотела, да ничего подозрительного не высмотрела.

— Идем в трапезную, — наконец велела она холодно. — Владивой Гневанович зовет.

Что поделать: пришлось идти. Еще издалека слышен стал шум могучих мужицких голосов, что горланили вовсю, пытаясь друг друга перекричать. Порой нельзя было разобрать слов, а значит, это варяги раздухарились. Драгица открыла дверь и пропустила девиц мимо себя. Беляна, показалось, даже на пороге споткнулась: до того ей не хотелось входить. Гроза невольно подтолкнула ее в спину. А как закрылась за женщинами дверь — мужчины все в их сторону повернулись, помалу смолкая.

Уннар встал, отряхивая с короткой светлой бороды, которая не скрывала твердую линию его подбородка, крошки. Улыбнулся, не сводя взгляда с Беляны: а до Грозы и Драгицы ему как будто дела и не было. Легонько сощурились его бледно-голубые глаза, и под ними прочертились легкие морщинки. Но его лицо не стало добродушным, сохранило присущую сыну ярла суровость, о которой много приходилось слышать. Что несмотря на молодые годы он уже успел проявить лютость в бою, заткнув за пояс многих бывалых воинов. И что поместьем на Стонфанге он управляет поровну с отцом, хоть и есть у него старший брат, который остался где-то на свейских землях.

— Здравствуй, Хвит Свалан[1], — он поклонился княжне со всем почтением.

И Беляна даже растерялась, оглянулась на Грозу, не зная, что и сказать теперь на такое душевное приветствие. Хоть и плохо знали они варяжский язык, а то, как Уннар невесту назвал — разумели.

— Здрав будь, Уннар, — все, что могла выдавить в ответ княжна.

[1] Хвит Свалан — (варяжс.) Белая Лебедь.

Они прошли к столам, где для них было приготовлено место, хоть у варягов и принято, чтобы женщины за отдельным столом трапезничали. Да тут порядки другие — и молодой варяг был, кажется, тому сильно рад. Но не уходила из его взора пытливость, с которой он Беляну разглядывал. Верно, все же дошли до него слухи о бегах нареченной, а как к тому относиться, он еще не решил.

Скоро поднесла челядинка Беляне рог, полный меда, чтобы могла она угостить им жениха из своих рук — и Уннар совсем разомлел то ли от хмеля, то ли от близости княжны, которую усадили рядом с ним. Беляна и пыталась сохранять отчужденность, да как разгорелся пир во всю силу, она уж чаще стала смотреть на варяга, чаще улыбаться ему, пусть и натянуто пока. А тот что-то все говорил ей, путая порой языки и исправляясь, чем вызывал у княжны даже смех. Наверное, нарочно так делал, потому что таких оплошностей раньше за ним не водилось.

А Гроза все ерзала на своем месте весь вечер под взглядами то отца, то Владивоя. Одинаково они жгли ее — и хотелось уйти поскорей. Скоро начали решать, когда в путь до Стонфанга все отправятся. Тогда женщины притихли совсем, только слушая. Беляна — с вновь полыхнувшим в глазах отчаянием, Драгица — с облегчением и беспокойством.

— Погостите у нас пару дней, — предложил Владивой. — Еще о многом поговорим, Уннар. И отцу будет что передать.

— Я и так долго ждал встречи с невестой, — серьезно ответил тот. — И давно уж должен был вернуться на Стонфанг.

— Теперь уж невеста рядом с тобой, — улыбнулся князь примирительно. — И два дня ничего не решат. А можно было и вовсе до Ярилы Сильного остаться. Седмица всего. Праздник большой будет.

Но варяг только головой покачал, усмехаясь: видно, уговоры князя казались ему соблазнительными, и он едва держался, чтобы не согласиться.

— На один день останемся, — отрезал.

А Владивой только сокрушенно руками развел.

— Ох, и стойкий у меня зять. Не забалуешь.