Дочь реки - Елена Счастная (2020)

Но за прогулкой по торгу была вечеря вокруг двух костров. И кмети из Белого Дола все ж садились отдельно от варягов, а вот женщинам приходилось соседствовать с людьми жениха, того, кто теперь имел много прав на Беляну. Тихо стучали ложки по стенкам котла: не у всех были отдельные миски. Уннар поначалу все смотрел куда- то в разогретые глубины огромной посудины, а после вдруг поднял взгляд на Беляну.

— Мне нужно поговорить с тобой, княжна, — уронил так, что слова его звякнули, словно дерево о сталь.

Беляна кивнула, не взглянув на Драгицу, которая тут же насторожилась: тоже ведь на ухо не туга, слышала все так же, как и другие. Не посмотрела княжна и на Грозу, просто встала и пошла в сторону женского шатра, прямая, словно из серебра отлитая.

Многие проводили их любопытствующими взглядами, чуть притушив гомон.

Походная вечеря помалу уже завершалась. Догорал один костер — другой собирались оставить для дозорных. Мужи не торопились расходиться: время еще не столь позднее. Иные и подумывали до веси сходить: они на торгу не только успевали на прилавки смотреть, да еще и девиц пригожих заприметили. Варягам даже скверное знание чужого языка не помешало договориться о встречах у околицы. Думается, многие из них окажутся не у дел: девицы тоже не прочь головы зазря мужам потуманить — а кому-то, может, и посчастливится.

Но разгоревшееся было веселье прервал тихий отдаленный возглас, который донесся из глубин женского шатра, куда и ушли Уннар с княжной. Гроза подскочила на месте и повернулась в ту сторону.

— Что там происходит? — спросила неведомо у кого.

Мужи, что вокруг сидели, конечно, не ответили. Драгица переглянулась с ней встревоженно: громкий тот всхлип или крик короткий она, конечно, услышала — беспокойством отразился в ее глазах. Княжеские кмети тоже смотрели напряженно в сторону женского укрытия и переговаривались тихо. Но все смолкло, и помалу у костров вновь разлилось спокойствие. Потянулись негромкие, хоть и не такие раззадоренные разговоры. А вот Грозе словно ежа под зад положили. Она все ерзала, то и дело посматривая на шатер, выворачивая голову и ловя после на себе недовольные взгляды варягов.

— Что ты елозишь? — не выдержал наконец один из них. — Сядь и успокойся. Скоро вернешься туда. Дай им поговорить. Если уж обручены они.

Гроза только взглядом его жгучим ударила, желая мысленно, чтобы ему спалось нынче от того худо. Хоть и негоже зла кому-то желать. А особенно ей, когда не знает она толком своих умений, что могли проявляться теперь одно за другим неожиданно, резко. А о вилах говорили многое. Опасаться нужно.

— И впрямь, угомонись, Гроза, — строго выговорила Драгица.

А сама-то бледна сидела, будто поплохело ей. И глазами все бегала то по лицам варягов, то по чащобе темной, сосновой, что простиралась далеко вокруг, не давая и оказии малейшей хоть что-то в ней разглядеть. Лишь самые ближние к прогалине стволы сияли, точно днем, бурой бронзой в патине мха понизу, между узловатых, длинных корней, что змеились в все стороны, выставляя колени из земли.

Гроза и хотела послушать совет. Да тут в воцарившейся тишине послышалось отчаянно хриплое мычание. Так ясно, что сомнения могли только у глухого остаться. Она снова встала и, не дожидаясь, как ее попытаются остановить, бросилась к шатру. Ее окликнули:

— Не лезь!

Зашумели озадаченные кмети, подскакивая с мест: им поручено было княжну беречь, а тут явно что-то неладное в укрытии творилось. Заклокотала озабоченно Драгица:

— Это что ж творится?