Я слышу, как ты дышишь - Остин Марс (2019)

— Вера, это нормально, — его голос раздался у самого уха, резко вернув ее в тело и в эту секунду жизни, она ощутила пол под кончиками пальцев, его грудь под щекой, его руки на своей спине, дыхание в волосах, почти у виска. Он с силой погладил ее спину и шепнул: — Бояться — это нормально. Было бы странно, если бы решение, которое изменит всю вашу жизнь, принималось легко и без колебаний. Я тоже много об этом думал — это будет слишком сложно, чтобы делать это, не подумав. И я вам обещаю…

— Госпо… О, простите. Господин, есть результаты, вы… может быть…

— Говори.

— Вот… так?

В голосе Двейна было столько возмущения и отвращения, что Вера повела плечами, освобождаясь из захвата, и отошла к столу, не отрывая взгляда от пола. Голос министра Шена прозвучал настолько холодно, что она вздрогнула:

— Докладывай.

— Шаманка доехала в карете до ворот храма Ма Ра, приказала ждать ее. Внутри трижды поклонилась Священному Дереву и подошла к нему, помолилась, вылила половину вина под дерево, вторую половину выпила, бокал оставила на ограде дерева. Вернулась в карету и приказала ехать к чайному дому.

— Куда? — недоверчиво переспросил министр, это прозвучало так неожиданно, что Вера оторвалась от бездумного рассматривания вещей на столе и обернулась. Двейн стоял у портала, сутулый и злой, бросил короткий недовольный взгляд на Веру, посмотрел на министра Шена, напряженного и лохматого, с руками в карманах, тихо прошипел:

— Она поехала в "Розовый Пион". Мы продолжаем наблюдать.

— Продолжайте, — кивнул министр, мрачно потер затылок и фыркнул: — Дурдом какой-то.

Двейн посмотрел на Веру, потом на министра Шена, с выражением лица, откровенно намекающим, что дурдом не только там, обозначил поклон, едва склонив голову, и буркнул:

— Господин, — еще раз посмотрел на Веру и опять сказал министру: — Я скоро приду с докладом.

— Иди, — махнул рукой министр, демонстративно отвернулся и стал перебирать книги, доставая все новые бутылки. Двейн немного понаблюдал этот процесс, махнул рукой и ушел в портал. Министр продолжил перебирать книги, с шутливой мрачностью шипя под нос:

— Вылить полбокала отличного вина под какое-то несчастное дерево! — обернулся к Вере, с улыбкой на губах и напряженной внимательностью во взгляде, мягко сказал: — Вы можете это объяснить?

— Что это за дерево? — она внимательно смотрела на него, выискивая следы того, от чего их оторвали, он выглядел… неконфликтно. И немного испуганно, как будто сам вот только что протрезвел и слегка в шоке от себя самого. И не хочет об этом вспоминать. Или хочет. Если она хочет.

Она сделала такое лицо, как будто лет сто тут стоит, и никогда вообще ни с кем не обнималась, и ни одного министра в глаза не видела. Он понимающе усмехнулся и стал расставлять книги, тихо ответил:

— Помните, когда мы шли по улице с цыньянскими храмами, там был один с открытым внутренним двором, и в центре двора стояло на каменном постаменте сухое дерево? Это Священное Дерево храма, оно выросло из ветки, которую отрезали от другого Священного Дерева, в другом храме, это живой символ богини материнства и плодовитости — плодовое дерево, оно может быть разным, в зависимости от региона, там была слива. Оно цвело и плодоносило каждый год, но в этом году засохло, жрецы говорят, это очень плохой знак, предвещает войну и снижение рождаемости.

— И… жрица хотела воскресить дерево этим вином?