Я слышу, как ты дышишь - Остин Марс (2019)

— А черт ее знает, чего она хотела и что у нее в голове, — с нервным весельем отмахнулся министр, открывая вино, — но что она согласилась обменять на это вино свою довольно хлебную и непыльную должность в лаборатории разведуправления — это факт. Она знает, не может не знать, что после самовольного ухода с дежурства и похищения рабочего материала ее уволят, в лучшем случае. А что будет в худшем случае, узнаем после того, как допросим шаманку моего отдела, которая так удачно не вышла на дежурство. Я вообще уже много лет уверен, что шаманки служат в серьезных организациях чисто для того, чтобы иметь возможность наблюдать за этими организациями, а цели у них свои, шаманские. Потому и не доверяю им никакой серьезной работы, и информации не даю. Но им она, похоже, и не нужна, им "божественная сила" уже все доложила. Не зря Барт на них взъелся, эта их сверхосведомленность раздражает.

Он открывал бутылки одну за другой, некоторые были почти полными, в других оставалось на донышке, он выставил их в ряд и изобразил широкий приглашающий жест:

— Выбирайте. Бокал только нужен, и вода.

— Я принесу, — кинула Вера и вышла из комнаты. В гостиной горел камин, было жарко, она взяла пустой бокал министра Шена, пошла на кухню, вымыла, налила себе чашку воды. Немного постояла у окна, ощущая лицом поток холодного воздуха от стекла, вдруг подумала, что совершенно трезвая и спокойная.

"Это не мое опьянение, это моя сила сэнса тянет ощущения у него. Я же всегда так, я на любой вечеринке пьяная ровно настолько же, настолько пьяны окружающие, а стоит отойти подальше — и меня уже не качает, и голова свежая. Это все он."

Она взяла бокал и чашку, вернулась в библиотеку, господин министр сидел на диванчике мрачный, застегнутый и причесанный, смотрел на синюю коробку. Поднял глаза и встал, взял у Веры бокал, плеснул на донышко из крайней бутылки, протянул.

Она взяла, хотела погреть в руке, но поняла, что бокал теплее, чем ее рука — то ли после воды из крана не остыл, то ли у министра Шена жар. Попробовала.

— Слишком крепкое. И кислое.

— Любите сладкое?

— Если в качестве вина ради вина, без основного блюда, то да.

— Тогда давайте вот это попробуем.

Она попробовала следующее, кивнула:

— Лучше. Но все равно слишком крепкое.

— А это?

Она отпила и поморщилась:

— Этим меня поил Тонг.

— Нет?

— Нет.

Она пробовала, он убирал те бутылки, которые точно нет, в итоге она выбрала одно лучшее и еще парочку так-сяк. Министр глянул на этикетку "лучшего" и уважительно поджал губы:

— Губа не дура.

— Это самое дорогое? — рассмеялась Вера, он кивнул, она развела руками: — Вот поэтому я и не пью магазинное вино, оно либо полный отстой, либо стоит как мерседес.

Он усмехнулся и стал убирать лишнее, спросил:

— Что такое "мерседес"?

— Машина.

— В вашем мире богатство измеряется в количестве и качестве машин?

— Можно и так сказать, наверное.

— У нас все меряются антиквариатом, ювелирными украшениями и лошадьми. Кареты тоже показывают статус, но в меньшей степени, примерно так же, как одежда, но многие богачи не придают значения одежде и прочему внешнему лоску, это негласно осуждается.

Он вернул на место последнюю книгу, взял бутылку и жестом пригласил Веру в гостиную, устроился в кресле, открыл бутылку и протянул руку за Вериным бокалом. Она отдала, тоже села на место, взяла в руки свой старый бокал, в котором еще оставалось немного королевского вина, задумчиво посмотрела на него.

— Что в нем такого, интересно?

— Завтра принесут подробный отчет из лаборатории — узнаем, — махнул рукой министр, протянул Вере ее вино, а королевское забрал себе, чуть улыбнулся: — А сегодня я его допью. Может быть, завтра сухое дерево зацветет, и я вместе с ним.