Я слышу, как ты дышишь - Остин Марс (2019)

— Аминь, — кивнула Вера, мягко касаясь его бокала своим, он допил и поставил пустой бокал на столик, откинулся на спинку кресла, вытянув скрещенные ноги к огню и прикрыв глаза, плохо изображая расслабленность.

4.33.14 Политика разных миров

— Рассказывайте дальше, — предложила Вера, — вы убили свою любимую госпожу капитана, и куда двинулись оттуда?

— В Ридию, там хорошие врачи и дешевая телепортация. Там мне заново переломали и собрали левую руку, на этот раз магией, быстро и эффективно, подлечили все остальное, я купил хорошее оружие и жил в столице как путешественник, тренировался, собирал сведенья о ситуации в Карне. Там Георг понемногу понял, что натворил, умерил пыл и попытался сдать назад, а не тут-то было — момент был упущен, совет министров его больше не поддерживал, в армии наметился грандиозный раскол, Даррена с его деньгами, шпионской сетью и связями он потерял, казна пустела, он взял кредит, чтобы закрыть дыру в бюджете, а это уже дно — королю одалживать деньги у своих подданных. Я ему говорил, и отец тысячу раз говорил, ты король, если ты не контролируешь все, то ты не контролируешь ничего, упусти одну нить — и все рассыпется. Он никого не слушал.

— А что случилось-то?

— Ему заморочил голову Рубен. В его роду любовь к деньгам всегда стояла выше любви к стране, но он умный человек и умеет это скрывать, любая его речь с целью обогатиться начинается со слов о благе королевства и народа. Шут когда-то веселья ради составил формулу, описывающую зависимость процента патриотизма в речи Рубена от его личной итоговой прибыли от проекта. Король смеялся каждый раз, когда шут на совете министров сидел с секундомером и пометки делал, а потом демонстративно счетами щелкал и выдавал прогноз по прибыли. Интересно, до сих пор смеется? Бездарь. Великие боги, какая же он бездарь, как отец мог хотя бы на время поставить его в списке наследования первым, как?! — он мрачно потер лицо, опустил руки, выдохнул и потянулся к бокалу. Понял, что он пуст, поставил на место и сам себе сказал: — Нет, хватит, все. Меру надо знать.

Вера тоже поставила свой бокал, тихо спросила:

— А как он умудрился опустошить казну за два года?

— Предсказуемо, но неожиданно — как и любой процесс в большой политике, — мрачно фыркнул министр, посмотрел на часы, нервно поправил рукава, бросил неуверенный взгляд на Веру, как будто раздумывал, насколько подробно придется объяснять и стоит ли вообще начинать, осторожно спросил: — Вы говорили Тонгу, что изучали экономику?

— Да, ее практически везде изучают.

— Если в вашем мире нет аристократии, то кто выполняет ее функции?

— Богатые люди все равно есть, — усмехнулась Вера, — они владеют землей, крупными предприятиями, рынками, могут передать активы по наследству. Есть закон, запрещающий частным лицам владеть стратегически важными штуками, типа глобальных систем электроснабжения, но если это акционерное общество, то частный инвестор или принадлежащий ему фонд вполне может выкупить 49 % акций и оказывать серьезное влияние на всю страну. В моей стране есть холдинги, объединяющие целые отрасли, они скупают добывающие и производственные предприятия, в итоге собирая полный цикл производства, например, тяжелой промышленности и машиностроения. To есть, если вдруг начнется война и будет госзаказ на тяжелую технику, то устанавливать цены и получать прибыль будет, по сути, одна семья. Существует антимонопольный кабинет, который, по идее, должен с этим бороться, но по факту у государства не так много инструментов влияния на такие процессы, особенно учитывая, что у таких людей всегда есть друзья- родственники в правительстве.

Министр мрачно рассмеялся, потер лицо и вздохнул:

— Люди везде одинаковые. Не так уж и отличаются наши миры, бардак везде бардак. А кто правит?