Я слышу, как ты дышишь - Остин Марс (2019)

— Он был первым человеком, с которым я целовалась до умопомрачения, до него я не видела ничего особенно приятного в поцелуях, а с ним… Оказывается, это тоже надо уметь, или это талант от природы, фиг знает. Он говорил мне, у меня талант, но по-моему, как раз у него. Или это должно так совпасть, я не знаю. С ним я каталась на мотоцикле, хотя до него всю жизнь держалась от них подальше, потому что это опасно. А оказалось, что это легко и весело, и я тоже могу. Мы гуляли ночами, бандой, у нас был один из худших районов в городе, но нас это не парило, это было даже круто. Все вечно говорят — не гуляй поздно, не ходи по плохим районам… А я чувствовала себя офигенно спокойно и надежно в два часа ночи в центре самого криминального района города, ощущая, что опаснее нас здесь точно никого нет. Потому что мы гуляли толпой, вооруженной, шумной и наглой, это нас все стороной обходили, а мы никому дорогу не уступали, никому не спускали слишком дерзких взглядов или громких слов, мы дрались чуть ли не каждую ночь. Как мы дрались… — она глубоко вдохнула, вдруг погружаясь в эти воспоминания с головой, адреналиновый кайф залил все тело, бодря и толкая на шалости — пощекочи ему нервы, давай, еще. Она улыбнулась: — Мы так дрались, я не знаю, каким чудом мы ни разу не оказались в милиции, это реально тупо везение, если бы кто-то захотел снять побои и заявить, я бы попала в тюрьму или на очень большие деньги, но никто не заявил, там были такие же банды отморозков, как наша. Я приходила домой вся в кровище, и не видела в этом ничего плохого, то ли это любовь была, то ли просто такой тупой возраст. Там все были подростки, глупые, агрессивные, не верящие в смерть, я даже не помню причин, почему мы дрались, просто дрались и все, какая-то животная агрессия, борьба за доминирование на территории.

Она подняла руку, рассматривая свои пальцы и вспоминая ощущение толстой цепи в ладони, ударов и восторга.

— Он был вожаком подростковой банды? — с тщательно сдерживаемым презрением поинтересовался министр, Вера пожала плечами:

— Вроде, нет, он был вообще как бы не в банде, он даже не каждый день появлялся. Вожак там был, очень явный, все его слушались, но когда приходил мой, вожак вел себя с ним уважительно, а когда моего не было, вожак меня защищал от всех остальных, негласно, но ощутимо. Мне казалось, они то ли братья, то ли старые друзья, мы об этом не говорили. Мы вообще мало говорили. Мы либо катались на бешеной скорости, либо дрались, либо целовались, либо лазили по заброшкам до изнеможения, а потом сидели в тишине и созерцали рассветы и друг друга, рассуждая о смысле жизни. Я даже не знала, кем он работает и сколько ему лет, мы не обсуждали такие приземленные вещи.

— Что вам в нем нравилось?

Температура его голоса упала ниже нуля, Вера улыбалась все шире.

— Все. Это необъяснимо. Он мне так нравился, мне никто так не нравился, мне в нем нравилось все, абсолютно, даже то, что я в других людях терпеть не могла. Нравился его бешеный стиль вождения, его борзость, его ужасная манера речи, пижонская стрижка, даже то, что он курит, хотя я терпеть не могу курящих и ни одного курящего у меня не было ни до, ни после, я их стороной обхожу. А в нем это было офигенно, я балдела от того, как он это делает.

— Как он умер?

И ее грохнуло с небес на землю так больно, что захотелось прикинуться мертвой, чтобы не отвечать, или просто встать и уйти. Но она понимала, что дальше стен не уйдет, и после такого начала он выбьет из нее конец любой ценой.