Я слышу, как ты дышишь - Остин Марс (2019)

Георг на записи колотил ботинком о стену, Вера предлагала ему штопор, король говорил, что штопора нет. Министр усмехнулся:

— Опять вранье, я много чего пью, и даже легкое вино, у меня даже здесь есть.

Король жаловался на то, что министр забрал у него Тедди и сбежал, министр кивнул с мягкой улыбкой, но ничего не сказал. Король стал рассказывать про победы в фехтовании и тигриную шкуру, Вера сама остановила запись.

— Вы охотились на тигров?

— Бывало, — с напускным равнодушием кивнул министр, самодовольно улыбнулся: — На балу покажу вам ту самую шкуру, она до сих пор в кабинете отца лежит, поизносилась, конечно, но я запретил убирать. — Он медленно отлил вина, посмотрел на Веру и изобразил озарение: — А, да, вы же не любите шкуры.

— Я не люблю убийства ради забавы.

— Охота — не убийство.

— Убийство.

Министр отставил бокал и повернулся к Вере с легким недоумением на лице:

— Вы когда-нибудь тигра видели?

— Видела, очень красивые и грациозные звери, ласковые и внимательные к своим детям.

— В зоопарке? — фыркнул министр, — может быть. А в джунглях, где тигр — хозяин? Он может абсолютно бесшумно подобраться вплотную и убить одним ударом лапы, а охотник даже не успеет понять, что произошло.

— А человек может убить одним выстрелом…

— Я охотился с ножом.

— Это не важно…

— Не важно?! — выпрямился министр, пораженно выдохнул, с возмущением развел руками: — Вы издеваетесь?

— Человек — венец творения, — спокойно произнесла Вера, заранее понимая, что он не услышит, но все равно не в силах смолчать, — он априори сильнее любого животного на планете. Есть звери крупнее, быстрее, выносливее, но человек способен справиться с ними всеми, просто потому, что у него мозгов больше, убить животное — это не достижение и не повод для гордости. В моем мире ради спеси и дорогих шкур перебили почти всех тигров, они охраняются законом, но все равно популяция уменьшается, они могут вообще исчезнуть, это огромная потеря для мира, чем раньше ваш мир это поймет, тем лучше.

Министр смотрел на нее так, как будто она несет чушь и не краснеет, посмотрел на "часы истины", на Веру, с мрачным бессилием развел руками и встал подбросить поленьев в камин. Вера молчала, наблюдая игру бликов от огненных вспышек на его лице, смотрела на его руки в растрескавшейся сухой корке, ощущая чесотку внутри от желания его чем-нибудь намазать и понимания, что не сможет этого сделать по целому ряду причин.

Он закончил возиться с камином и сел, взял бокал, поставил, опять взял. Мрачно констатировал:

— Вы хотите, чтобы я больше не охотился на тигров?

— Да.

Он медленно глубоко вдохнул, помолчал и с невероятным усилием кивнул:

— Хорошо.

Она в легком шоке посмотрела на него, отвела глаза, понимая, что понятия не имеет, как на это реагировать, ощущение было странное. Наконец собралась с силами и неуверенно пожала плечами:

— Спасибо.

— Вы довольны?

— Да.

"Дзынь."

Она поморщилась и призналась:

— Я буду довольна, когда во всем вашем мире перестанут охотиться на редких животных ради забавы или выпендрежа.

— В Карне не водятся тигры, — с облегчением усмехнулся министр, — их много в Ридии и изредка можно встретить в горах империи, на юго-западе и крайнем севере. Не моя зона ответственности, — он поднял бокал, она тоже подняла и наигранно улыбнулась:

— Хорошо, я поговорю об этом с ридийцами и цыньянцами.

Министра слегка перекосило, но он быстро расслабился и отмахнулся, допил вино, нажал на камень. Обиженный голос короля Георга ругал министра Шена за все хорошее от детства до юности, на словах "уехал из столицы неизвестно куда" министр остановил запись и сказал:

— "Неизвестно" ему одному, вся страна знала, куда я ездил, об этом в газетах писали, я решал те проблемы, которые он создал.