Полюби меня такой - Маргарита Климова (2020)

За ужином обсуждаем конфликт русской и американской сторон. Идей по сближению ни у кого нет, мне они и не нужны. Я не так близок с родственниками, чтобы заостряться на этой хрени. За эти недели с отцом стал ближе, чем с ними за всю жизнь. Когда-нибудь они смирятся и пойдут на правильный контакт, а пока у меня есть семья, о которой надо заботиться. Донеся свою позицию до окружающих, перехватываю благодарный взгляд Дарьи. И как я раньше считал её шлюхой, позарившейся на деньги отца?

— На следующей неделе нам надо поприсутствовать на благотворительном вечере, — меняет тему отец, читая сообщение в телефоне. — Сплетни нехорошие пошли, так что надо появиться в полном обмундировании и заткнуть всем рты.

— Надо, так надо, — вяло отвечает Даша.

— С кем детей оставим? — интересуется у нас.

— Я могу посидеть, — вставляет Марина.

— Мариш. Нам надо всем там появиться, — прибивает её к стулу отец. — Откосить могут только дети и Вадика. И то Вадька откашивает последний год. После двадцати ему тоже придётся натягивать улыбку и покорять высшее общество.

— Машку позовём и маму мою, — задумчиво потирает подбородок Дарья. — А для контраста Веру Павловну привезём. Соединим лёд и пламя.

Переглядываемся с Риной и она густо краснеет. Прячу в кулак улыбку, но это не остаётся без внимания.

— Что? Со льдом играли, детишки? — ржёт отец, загоняя Рину ещё больше.

— Макс! Ты как был пошлым, американским придурком, так им и остался! — журит его Дарья.

— А что поделаешь, если американское половое воспитание очень сильно отличается от медвежьих танцев с балалайкой, — забрасываю в корзину смущения ещё один шарик. — У нас родители презервативы вместе с завтраком заворачивают с двенадцати лет, а в школе учат их натягивать и стягивать.

Ржём с отцом на пару, заставляя покраснеть и Дарью с Алькой. Вот и сидят за столом три красные помидорки и два ржущих американских придурка.

Глава 11

Марина

На шопинг за нарядами выбираемся за два дня до ужина. Мама крутится в тёмно-зелёном платье с открытыми руками, воротником стойкой и струящейся длинной юбкой, подчёркивающем всё ещё стройную фигуру. Глядя на неё не скажешь, что ей сорок один год и она родила четвёртого ребёнка. Тридцать три, это тот максимум, который ей дашь и то с натяжкой.

Я выбираю бледно-голубое, сочетающееся с моими глазами, длиной до колен на тонких лямках и с прозрачным палантином того-же оттенка, цепляющегося за лямки. Просто, элегантно и сексуально. Мужчины увидев нас, открыли рты и зависли на несколько минут. Из заморозки их вывел визг Дины, намекающий на слишком крепкое сжатие.

В день Х в квартиру врывается какая-то Людочка, снёся Макса и хватая маму за руку.

— Ну что ты сидишь, Дарья?! — на высоких децибелах звенит Людочка. — Столько дел! Столько дел! А ты приклеилась к кухне! О! Это Марина?! Красавица! Будет, после моей работы!

Схватив и меня, этот ураган тащит нас в гостиную, запретив мужчинам заходить. Следом за монстром с расчёсками приезжают тётя Маша с Тимуром и бабушка Люда. Пока Маша восхищается малышами, тиская то одного, то другого, бабушка как всегда брызжет ядом в сторону Макса и его некстати прилетевшего сына. У неё всегда был дерьмовый характер, наверное, и четыре мужа сбежали, не выдержав прессинга с её стороны. Но Макс уверенно держит оборону, переводя её колкости в шутку. Через час водитель привозит бабушку Веру, чем усиливает противостояние Макса против яда. Бабушки не терпят друг друга, поэтому баба Вера приняла Макса на зло бабе Люде и осталась полноценным членом нашей большой, дружной семейки.