Отец поневоле - Дина Данич

— Ты что, спасибо, что сделала. Я уже и забыл как это — приходить домой и чувствовать запах готового ужина.

Повисает неловкая пауза, и мы оба отводим глаза. Вроде как он не сказал ничего такого, но почему-то мне кажется, что это то ли намек, то ли попытка рассказать о себе…

Спасает нас Миша.

— Ух ты! Котлеты! — выдает он, когда снова прибегает. — Сама делала?

— Эээ… да, — растерянно отвечаю и перевожу взгляд на его отца. — Ты не любишь?

— Из ресторана — не люблю. И в саду не люблю. А вот как бабушка делала — люблю. Ты ведь точно так же сделала?

И столько надежды в его голосе, что я даже теряюсь.

— Не уверена…

— Давай попробуем, — предлагает Владимир. — Думаю, Алина отлично справилась. Даже лучше чем бабушка.

Мальчик не спорит, а я вопросительно смотрю на хозяина квартиры.

— Моя мать не так давно умерла, вот он и тоскует, — тихо шепчет он, когда сын отвлекается на тарелку с овощами.

Киваю понимающе и раскладываю еду по тарелкам. Что ж, тогда подобные сравнения очень даже понятны. Учитывая, что мама Миши с ними не живет.

Ужин проходит спокойно и мирно. В какой-то момент я окончательно расслабляюсь — Миша болтает без умолку, и на все замечания отца, что надо сначала поесть, согласно кивает, но почти тут же продолжает рассказывать что еще было сегодня в саду.

Потрясающий малыш. Глядя на него, я не могу сдержать улыбку. Они с Володей вообще смотрятся очень гармонично. Такие вот два одиноких мужчины, которые нашли свое счастье друг в друге. То как отец смотрит на сына, вызывает во мне странную тянущую тоску. Я не могу понять почему. Но я будто знаю, что это такое, и мне от этого горько. Снова вспоминается то фото в гостиной, и едва успеваю вдохнуть, как опять накатывает головная боль.

— Алина? — встревоженно спрашивает Емельянов. — Тебе плохо?

Миша мгновенно замолкает, и теперь тоже смотрит на меня со страхом.

— Нет-нет, просто голова разболелась, — вымученно улыбаюсь. Меньше всего хочется напрягать их. Поэтому стараюсь сделать вид, что ничего страшного.

— А ты пила таблетки, которые тебе прописали?

— Эээ… Кажется, нет.

— Почему? — строго спрашивает Володя. — Я же оставил пакет в коридоре.

А я даже понятия не имею о чем он говорит. Наверное, прослушала, когда пыталась примириться с мыслью, что придется остаться в гостях у незнакомых людей.

Емельянов молча выходит с кухни, а возвращается уже с небольшим пакетом и ставит тот рядом со мной. А еще смотрит так укоризненно.

— Алина, пожалуйста, не пренебрегай назначениями. Это ведь твое здоровье.

Становится жутко неловко. Выходит, что я сама о себе совершенно не способна позаботиться. И что бы я делала, если бы не этот мужчина? Смущенно киваю и бормочу слова благодарности.

Миша все еще настороженно смотрит на меня.

— Ты ведь останешься с нами? — спрашивает он, а у самого голосок дрожит. — Не уйдешь обратно в больницу?

— Миша! — одергивает того отец. — Ешь давай.

Малыш слушается, но то и дело поглядывает в мою сторону. В общем, настроение меняется, и разговор дальше не особенно клеится. После ужина Владимир помогает убрать со стола, а Миша то и дело спрашивает, когда я освобожусь. Мне жутко неловко, но в итоге Емельянов сдается:

— Иди, он не отстанет, пока не покажет все свои игрушки.

Посмеиваясь, мы все же идем в детскую. Мальчик тут же достает коробку со своим любимым конструктором и вываливает все детали посреди комнаты.

— Сейчас покажу, какой робот умею делать! — гордо заявляет он.

Пока малыш занят делом, оглядываюсь по сторонам — здесь очень уютно. По-детски красиво и мило. На полке замечаю небольшую коробку с погремушками и неосознанно тянусь к ней.

— Это мои… — слышу будто через вату, а перед глазами мелькают очередные образы…

…Маленькие ладошки, пяточки… И запах… Так пахнут младенцы…

Звонкий смех… И погремушка…