Мирное время - Ольга Куранова (2020)

– Например, вам за проявленное мужество. И спасение жизни всему персоналу станции. Признаю, вы очень вовремя объявили карантин.

– Вы же не всерьез насчет награды?

– Разумеется, нет.

Боргес улыбнулся, и наконец-то выключил рекламу.

«Ералаш – это ...»

Запись застыла.

– Удивительная вещь, правда?

– Смесь из сухого варенья и сладостей? Вкус настоящего? – Йеннер устало усмехнулась. – Звучит не очень. Зачем?

– Решил напомнить вам о нормальности. Мы с вами, четыре-шестнадцать, изувечены. Мы слишком привыкли к убийствам, к насилию. Нам кажется, что это настоящее. Ведь оно такое яркое, такое опасное. Да, на войне полно острых ощущений, никакой экстрим не сравнится.

– Зачем вы мне это говорите?

– Я говорю вам это, девочка моя, потому что война сама по себе не имеет смысла. Мы воевали не просто так. Красавица Фелиз никак не могла этого понять, и это непонимание в конечном итоге ее убило. Все убийства, все зверства, все потери были ради настоящего. Мирная жизнь вообще именно такая – бессмысленная, нелогичная, мелочная как этот идиотский «Ералаш». Но без нее все не имеет смысла.

Йеннер молчала.

– Вы спросили меня, получится ли совмещать – себя и симбионт, жажду насилия и контроля и желание защитить. Но ведь совмещать вам нужно не это. Вы все никак не можете совместить в себе военное время и мирное. Карателя четыре-шестнадцать и Рену Йеннер. В вас, девочка моя, пока нет мира между ними. А без мира – дурацкого, мелочного, «ералашного» и совсем не такого героического, как мечтается на фронте – ни одна война не заканчивается победой.

«Вы думаете, я смогу? Думаете, это вообще возможно для таких как мы?» – хотелось спросить ей, но голос наверняка бы дрогнул, и не хотелось показывать слабость перед Боргесом.

И он уже отвечал ей на этот вопрос.

– Кстати, – Боргес поднялся, демонстративно стряхнул несуществующую пылинку с рукава, – поздравляю с хорошим синхроном. Семьдесят пять, если не ошибаюсь? Очень неплохой результат, учитывая, что было совсем недавно.

***

Появление Фелиз и разговор с Боргесом заставили Йеннер на многие вещи посмотреть иначе.

Понять, что, возможно, она действительно все это время жила как будто на войне. Боялась симбионта и себя. Ждала срыва.

Теперь синхрон восстанавливался, день за днем.

Йеннер действительно ничего для этого не делала. Просто наконец-то действительно научилась думать «мы» о себе и симбионте.

Им хотелось увидеть Вернера, разумеется, хотелось. Но Йеннер ждала, пока он придет сам. Понятия не имела, насколько тяжело ему дались события, связанные с Фелиз, и не хотела его торопить.

Ей и без того было чем заняться.

Боргес прислал своего специалиста по виртуальным системам, и тот помог вернуть контроль над новой системой безопасности и усилить ее защиту. Часть модулей пришлось уничтожить или переместить.

Йеннер действительно прислали благодарность от Королевской Семьи за «поимку и уничтожение опасной преступницы» Фелиз Манн.

Ремонтная бригада восстановила платформу в двадцать втором блоке, и можно сказать, все на RG-18 постепенно возвращалось на круги своя.

Несколько раз звонил Боргес – правительство Ламии вплотную занялось теми, у кого Фелиз достала оружие.

Вернер пришел через неделю.

Он пришел вечером, Йеннер сидела в своем жилом блоке, уныло ковыряла «Ералаш» вилкой – она купила его, прельстившись рекламой, но «вкус настоящего» оказался редкостной гадостью, а потом от двери раздался гостевой сигнал.

Йеннер встала, пошла открывать.

Вернер стоял в дверях, сунув руки в карманы брюк. Радужка восстановленного глаза казалась слишком светлой, почти белесой.

Может быть, так падал свет.

– Привет, – Вернер помялся на пороге, посмотрел в зачем-то в пол, а потом снова на Йеннер. В глаза. – Можно?

Было так глупо, что он спрашивал, особенно после всего, что случилось.