Девушка лучшего друга - Алекса Гранд (2020)

Продолжает беситься Кир, я же неторопливо отталкиваюсь от опоры и так же медленно занимаю место у стола. Оценивающим взглядом окидываю россыпь шаров и, точно рассчитав траекторию движения, забиваю свояка.

– Уже успел Сергеичу нажаловаться? – хлестким отточенным движением я отправляю еще один шар в лузу и по хмурому выражению Кирюхиного лица понимаю, что со своим предположением попал в точку. – Тот факт, что твой батя по пятницам пьет Хеннесси с деканом не дает тебе права вести себя, как последний мудак.

– А ты весь такой белый и пушистый, да?!

– Нет, – пожав плечами, я передаю кий отмершему Слонскому, и делаю шаг вперед – к Киру, с трудом подавив желание схватить приятеля за грудки. – Я циничный расчетливый урод, который тебя закопает, если ты продолжишь портить Стасе нервы. Усек?

Я говорю негромко, но мой вкрадчивый монолог имеет куда больше эффекта, чем если бы я кричал в рупор. Шилов неуютно ежится и отступает, опуская глаза в пол. И я искренне надеюсь, что ему сейчас очень и очень стыдно.

Закончив с Кириллом, я решаю осчастливить своей компанией Абашина с Паниной, расположившихся за круглым столиком в дальнем углу. Я с размаху опускаюсь на скрипнувший подо мной стул и цепляю у Ефима стакан, предварительно понюхав его содержимое. Грейпфрутовый сок. Идеально.

– А вы сколько стоите?

И если «золотой мальчик» дергается от двусмысленной фразы, то Полина продолжает невозмутимо цедить розоватый коктейль, кокетливо хлопая длинными пушистыми ресницами.

– Ну, сколько вам Шилов заплатил за сегодняшний бойкот?

– Ты готов дать больше? – не смущаясь, облизывает полные губы сидящая передо мной девушка и скользит длинными идеальной формы ногтями по стеклу.

Только вот заигрывать с ней я не намерен.

Выдерживая небольшую паузу, я нахально допиваю чужой напиток и явно действую на нервы избалованным мажорам. Уподобляться Киру и повышать заявленные им ставки я не собираюсь, а вот заставить чужие шестеренки работать в правильном русле… почему бы и нет.

– Вы думаете, дело в Славе и нашем конфликте? – качнув головой, я закидываю ногу на ногу и доверительно сообщаю. – Как бы не так. Шилов просто убирает конкурентов. Место по обмену в лучшем английском университете в следующем году одно, а при условии его связей и ваших прогулов…

В общем-то, вся моя речь – один сплошной наглый блеф, выстроенный из крох информации, неподтвержденных слухов и разговоров в раздевалке. Но он определенно работает, раз уж Полина стерла с физиономии игривое выражение, а Абашин копошится в барсетке и что-то агрессивно печатает в телефоне.

– Счастливо оставаться.

Я бросаю на стол тысячную купюру в качестве компенсации за испорченное настроение и употребленный напиток и поднимаюсь, похлопывая Ефима по плечу. Пожалуй, я отдал бы пару сотню баксов за то, чтобы посмотреть на то, как он будет объяснять отцу, почему на туманный Альбион едет кто-то более умный, удачливый, изворотливый и дальше по списку.

Громко хлопнув дверью, я выхожу из бильярдной с чувством легкости, как будто штангу с блинами-тридцатками скинул. Одергиваю задравшийся край тонкого черного свитера и широким шагом направляюсь обратно в универ. Кто знает, что успел наговорить Стаське отнюдь не безгрешный Ивар Сергеевич, скрывающий от жены внебрачного сына и двух любовниц.

Каких-то пару лет назад карьера и репутация этого многоуважаемого человека висела на волоске. И, если бы отец Шилова не подсуетился, Рожковский вряд ли бы сейчас сидел в удобном кожаном кресле и каждый семестр менял секретарш из-за несоответствия каким-то его стандартам.

– Эй, принцесса.