Девушка лучшего друга - Алекса Гранд (2020)

– Ребята! Я так по вам всем скучала!

Удобно располагаюсь на одном из двух свободных и изучаю меню, пока Тема представляет меня своей спутнице.

– Это наша общая подруга, Станислава Аверина.

– Громова Станислава, – отрываюсь от шедевров местной кулинарии и вальяжно поправляю расплывающегося в одобрительной улыбке пловца, машинально касаясь полоски желтого металла на безымянном пальце.

После чего слышу сиплое выразительное покашливание, ударяющееся в спину.

– Громова? Так быстро?

Оборачиваюсь, чтобы скользнуть равнодушным взглядом по засунувшему руки в карманы Шилову, стоящему в проходе между нашим и соседним столиком. Он написал заявление и отчислился из универа еще в мае, и сегодня мы видимся впервые с того запоминающегося ужина, на котором я отменила свадьбу.

И неожиданное появление этого качающегося с пятки на носок парня не вызывает у меня ничего, кроме снисходительной жалости. Учитывая, что тогда, когда непривлекательная правда вылезла наружу, ему даже не хватило смелости набрать мой номер и извиниться.

– Поздравлять не буду, ладно?

Болезненно кривится уязвленный Кирилл, и я хочу посоветовать ему отпустить призраков прошлого, найти в себе что-то светлое и обрести свободу и гармонию. Только в этот самый момент, когда я набираю полные легкие воздуха и собираюсь все ему высказать, в бар входит Тимур, и окружающее пространство стремительно размывается.

Отходит на дальний план матерящийся Шилов, приглушаются приветственные крики ребят-пловцов, потому что я в десятитысячный раз залипаю на знакомой идеальной фигуре. Любуюсь голубой гладью стреляющих в меня глаз, мысленно обвожу пальцами рельефный пресс, скрывающийся под черной обтягивающей футболкой, и вытираю о ткань сарафана потеющие ладони.

С достойным вождя индейцев чероки визгом я подскакиваю со стула и, чудом не убившись на своих босоножках на высокой платформе, подлетаю к Громова. Висну у него на шею, цепляюсь за каменные плечи и утыкаюсь носом ему в грудь. Млею от ставшей наркотиком близости и не сразу обращаю внимание на огромную плюшевую игрушку в руке у Тимура.

– Что это?

– Твой медведь. Ты же говорила, что хотела такого в детстве. Я задержался, потому что пришлось объездить несколько магазинов.

Отчитывается Громов, мягко мажет губами по моему виску и топит меня в своей невероятной улыбке, отчего ком подкатывает к горлу и слезы благодарности выступают на ресницах.

«Нельзя каждый раз еще больше влюбляться в одного человека», – сообщает голосом Паниной прагматик внутри меня.

«Можно», – отвечает ему сердце и заходится в суматошном лихорадочном ритме. И в это мгновение мне точно не хочется с ним спорить.

Конец