Девушка лучшего друга - Алекса Гранд (2020)

Застываем. Не двигаемся. Ловим отголоски дурманящей близости. Разве что не шатаемся, как пьяные.

– Ты должна отменить свадьбу, Слава.

Сминаю пальцами тонкую ткань, веду носом по хрупкой шее, ловлю губами разбежавшиеся по коже мурашки и попадаю в нирвану. Эта девчонка определенно стоила того, чтобы послать все договоренности и вопреки уговорам сорваться в Москву раньше срока.

– Почему ты вернулся, Тимур?

Как будто подслушав мои мысли, спрашивает Станислава и превращается в напряженную струну. Кусает щеку изнутри, впивается ногтями в мои ладони, цепенеет. И я понимаю, что ей нужна правда. Ложь разрушит неустойчивый мостик, протянувшийся между нами, и отбросит на сто шагов назад.

– Потому что не мог смириться с тем, что ты выходишь замуж за другого.

Мое признание падает на пол, словно водородная бомба, только действует с точностью до наоборот. Склеивает разбитое, возвращает утраченное, проливается лечебным бальзамом на незажившие до конца раны. И я собираюсь сказать Стасе, как дико по ней скучал и что под дулом пистолета больше ее не отпущу, когда наше уединение бесцеремонно нарушают.

– Ты?!

Больше похожий на ультразвук крик врезается в барабанные перепонки, из-за чего мне приходится выплывать из расслабленной неги и концентрироваться на появляющемся за спиной раздражителе – моей собственной сестре, напоминающей готовую ринуться в бой амазонку.

– Решила опять моему брату жизнь испортить?!

Продолжает вопить мелкая, и я со всей серьезностью собираюсь отвесить ей увесистый подзатыльник. Внутри все кипит от впивающегося колючкой в грудь обвинения, и я рычу, разворачиваясь к сестре и закрывая Стасю корпусом.

– Не лезь!

Всеми фибрами ощущаю, как от меня плывут злые острые волны, о которые можно порезаться, но Валерия отличается фамильным упрямством и бесстрашием Громовых. На мой призыв не вмешиваться она лишь невозмутимо поправляет уложенную в мелкие кудряшки прическу и набирает в легкие воздуха.

– Ты из-за нее такой шанс прос… фукал, а я не лезь?!

– Замолчи!

В эту секунду я готов разругаться ради Славки с целым миром. Готов рвать и метать, сдвигать горы, ронять небо и черт знает что еще, лишь бы не видеть ее побелевшее лицо и искусанные в кровь губы.

– Замолчи, Лера, – повторяю с нажимом и встряхиваю сестру за плечи, чтобы угомонилась.

Только вот магия момента уже безвозвратно упущена, задавлена суровой реальностью. Пропасть недосказанности снова простирается между нами со Стасей, мешая здраво рассуждать. Поэтому неудивительно, что Аверина бочком протискивается между мной и стенкой, подхватывает по пути ботинки на высоком каблуке и рвано выдыхает.

– Не надо, Тимур.

Бросает едва различимо через спину, торопливо обувается и стрелой мчится к выходу. Неуклюже спотыкается о светло-бежевый коврик «добро пожаловать», цепляется за подлокотник стоящего рядом кресла и выскакивает за дверь, ни с кем не прощаясь, пока я нещадно туплю.

– Мелкая, если б не ты…

С трудом глотаю толпящиеся на языке маты и срываюсь за Стасей, игнорируя летящее вслед «Ну, и беги за ней, идиот!». Скатываюсь с лестницы, вываливаюсь на ступеньки и успеваю поймать за запястье Славу до того, как она исчезнет, оставив меня наедине с едким разочарованием и мерзкой тоской.

Бережно беру ее лицо в ладони, вынуждая смотреть мне прямо в глаза, и снова целую растерявшуюся от моего напора девушку. Прижимаю крепче к себе, глажу поясницу, лопатки, плечи. Потому что внутренние тормоза отказали примерно час тому назад, стоп-сигнал не срабатывает, а мягкие тонкие пальцы так ожесточенно царапают мою шею, что я тону в опутавшем нас безумии.

Не знаю, как я вообще пережил столько дней без нее…

– Слава! Аверина! Ты что творишь, твою мать?! – мы настолько глубоко погружаемся в накрывшую нас болезненно-страстную бездну, что далеко не сразу отлипаем друг от друга и не с первого раза фокусируемся на сигналящем нам Шилове.