Девушка лучшего друга - Алекса Гранд (2020)

Тушуюсь под пронзительным взглядом видящего меня насквозь Тимура и покрываюсь неровным румянцем, когда Полька в очередной раз меня спасает. С визгом шин она выруливает из-за угла и паркуется в неположенном месте, отрезая нас с Громовым от Кирилла.

– Аверина! Давай бегом, мы опаздываем!

– До свидания, Стася.

Громовское прощание впечатывается мне между лопаток и провоцирует фестиваль бабочек в животе, пока я цокаю своими неудобными каблуками по ступенькам и запрыгиваю на переднее сиденье сверкающего после мойки авто. Устало откидываюсь на спинку мягкого кресла, с силой тру виски и до сих пор переживаю жесточайшие эмоциональные качели.

– Аверина, тебе определенно надо напиться! К счастью, у меня в багажнике завалялся пакет с вином, Бри и шоколадка!

Совсем уж неприлично хохочет Панина и ракетой срывается с места, вынуждая гадать, чего еще я о ней не знаю, кроме маниакальной тяги к гонкам и тотального игнора поджидавшего ее вчера у университета мальчика на стареньком байке.

Так что уже через каких-то полчаса мы забуриваемся ко мне, переодеваемся в пижамы и по негласной традиции складываем мобильники в коробку в прихожей, чтобы посвятить вечер друг другу и ни на что больше не отвлекаться.

Варим осенний суп, именуемый в народе глинтвейном, разливаем получившийся напиток насыщенного бордового цвета в подаренные родителями на прошлое Рождество бокалы и с ногами забираемся на уютный светло-бежевый диван, купленный на распродаже.

– Ты не поверишь, но мы с Тимуром… опять…

Допиваю третью по счету порцию горячительного и, затаив дыхание, вываливаю на осоловевшую Полинку сенсационную новость. Поджимаю пальцы ног и готовлюсь к ставшему привычным спутником подобных бесед неодобрению, только вот прокурорская дочка оказывается лучшей из всех моих приятельниц. Она радостно смеется и заключает меня в теплые тесные объятья, прижимаясь лбом к предплечью.

– Пусть хоть у кого-то из нас двоих будет все хорошо.

Панина провозглашает короткий, но емкий тост и старается спрятать горькую ироничную ухмылку. А я снова не лезу ей в душу, боясь разбередить то, что прокурорская дочка так старательно пытается оставить в прошлом.

– До сих пор не могу привыкнуть, что ты меня не осуждаешь.

– Я же тебе не Летова!

Фыркает моя вредная, но такая сильная блондинка и тянется к стоящей на барной стойке кастрюле, чтобы снова наполнить бокал. А я возвращаюсь мыслями к Лидке, с которой мы совсем не общаемся, и по сотому кругу прокручиваю причины нашего разлада.

– Знаешь, Поль, сколько б ни вспоминала нашу с ней ссору, так и не смогла понять, что я сделала неправильно…

– Стася, солнце, перестань копаться в себе! – впервые за весь вечер хмурится Панина и щелкает меня по носу. – Открой глаза, наконец. Летова дружила с тобой только потому, что ты была ее пропуском в мир красивых мальчиков из сборной по плаванию. К тебе все тянулись, а ее никто никогда не замечал. Конечно, она давилась черной завистью и тихо тебя ненавидела. С самого первого курса.

А чего еще я не замечала у себя под носом?

Хмыкаю едко и иду стелить нам с Полинкой постель. Сворачиваюсь клубком на краю, прячу лицо в подушку и проваливаюсь в липкую паутину сна без картинок. Чтобы продрать глаза ближе к полудню и жмуриться от яркого дневного света, заливающего комнату. Шлепать босыми ногами в ванную и долго плескаться в холодной воде, возвращая безвременно почившую бодрость.

А потом проверять стоявший на беззвучном режиме телефон и залипать на греющем душу «Доброе утро, принцесса». Смахивать непрочитанное «Оставь в покое моего брата, Слава» и медленно, но верно выходить из себя при виде требовательного «Ты пригласительные подписала, дочь?!».