Калиновый мост - Ольга Горовая (2019)

Набросился с какой-то неадекватной, бесконтрольной страстью на губы Лэли, которые продолжали что-то ему рассказывать. Алчно, по-дикому, словно до души девушки через этот поцелуй добраться собирался! Вытягивал все, каждым движением своих губ наматывая на оголодавшие «клыки» собственной сути ее мягкость и нежность, вгрызаясь в сознание и самое интимное пространство.

Выпил, проглотил удивленный и тихий вздох. Сильнее надавил, рукой сжал затылок Лэли, повернув для себя удобней.

А когда она вдруг протяжно застонала, обхватив его шею крепче руками, совсем обезумел. Дикий зверь остался, Захар испарился…

Все было неожиданно. Как гром среди ясного неба! Как та самая шаровая молния! И, боги, она поклясться могла, что и сейчас уколы электричества ощущала в каждом прикосновении Захара… Хотя это не было касанием! Он как метил ее! Ртом, зубами, даже запахом, кажется. Лэлю окутал тяжелый, но невыносимо будоражащий мускусный аромат, ноты которого всегда возле Захара улавливала.

Он стремился в один момент соприкоснуться с каждой частью, каждой ее клеточкой. Укусил за губу, а ее пронзило новым разрядом тока! И не важно, до крови или нет! Вдруг все стало второстепенным и незначительным!

Толчок. Его руки пригасили удар. Вдавил ее, упер в стену, но на свои же предплечья опер, защитив от жесткости бревен. Весь сверху вдавливается. И она как-то примитивно, глубинно его ощущает: твердость паха, между ее бедрами, рваное дыхание, озноб, что и его колотит. Неким женским началом тонко и явно чувствует, впитывает! Накрыло! Потрясло чувственностью. Отозвалось в ней взрывом, закрутилось то же, что внутри мужчины пылало. Пламя разожгло…

Как и то, что руки Захара внезапно стали с нее одежду рвать, стягивая, раздевая, свою сдирал с себя. А Лэля помогала! Обоих поразило какой-то лихорадкой, жаром, испепеляющим изнутри! Словно могучая лава выплеснулась в ее животе, груди, изгладывая Лэлю ранее неведанной потребностью и нуждой в мужчине… В одном, конкретном, что сейчас ее тело терзал, наполняя алчные пригоршни доверху ее плотью!

А для Лэли вся реальность поплыла, исчезла, потонула в темноте, затопившей дом, наверное, из-за грозы!

— Захар! — простонала.

Но он как не слышит. Упер ее в стену, чтобы глубже в рот врываться.

— НЕ выходи никогда, если я прошу, бесценная! — рычит, кусает, целует. — НЕ выходи! ЭТО — опасно! — как приказывает. — Я без тебе ніяк! Без тебе все марно, розумієш?!*

А сам уже грудь ее горячими и сухими руками сжимает, перекатывает соски грубоватыми и твердыми пальцами, заставляя Лэлю дрожать каждой клеточкой. Никогда такого не испытывала! Ни с кем не хотела! Сейчас умолять согласна!

Но Захар подобного не требовал.

Он уже ее джинсы стянул жесткими, будто из раскаленного железа выкованными руками. И рык, так похожий на тот, что у Блуда иногда вырывается, низкий, давящий, в груди у Захара вибрирует. Раздраженный, яростный!

— Буду! — вопреки этому ознобу и рыку Лэля шепчет Захару в губы. — Если… Чтоб тебя найти или помочь, буду выходить! И нарушать любые запреты ради тебя буду! — спорит.

И сама вдруг, ощутив в себе неведомую доселе кровожадность, кусает в ответ его губу, подбородок, мощное плечо, сильнее сжимая зубы. Так же метит.

Ее волосы между их губами, между ними, на его руках, обвились, как живые, намотались на запястья и руки Захара.

Рык вырывается из его горла! Вновь нападает на ее рот, как запечатать пытается.



— Нельзя! Не позволю! Ты должна доверять мне!

— А ты мне!

Казалось, дышат друг другом и этими словами! Из груди в грудь переливают, как кровь, теперь на двоих общую, одной группы, с одним ДНК переплетенным от него к ней, и наоборот. И все на пределе! Как последнюю секунду живут! Словно все еще перед шаровой молнией, и та вот-вот их испепелит, раскидает по полю клетками и атомами…

Горловой низкий стон, весь мир у Лэли перед глазами кружится! Или…