Сезон соблазна - Тереза Ромейн (2017)

Теперь, когда она вернулась домой, события, произошедшие в Лондоне, казались ей далекими и нереальными, тем не менее рассказать о них матери было необходимо. Сделав глубокий вдох, Джулия взглянула на Луизу, спрашивая разрешения, и когда та кивнула, скороговоркой произнесла:

– Луиза разорвала помолвку с Джеймсом. Оказалось, что она его не любит, зато люблю я, а он любит меня. Из-за наших отношений разразился скандал, а этим утром Джеймс прислал записку, в которой сообщил, что отказывается жениться на мне, поэтому мы уехали из Лондона. И вот мы здесь.

Она с тревогой посмотрела на мать, ожидая ответа. Леди Оливер закрыла на несколько секунд глаза, а когда открыла, в ее взгляде читалось лишь сочувствие и никакого осуждения.

– О, мои дорогие девочки! Моя дорогая Эстелла…

Леди Оливер потянулась к ним, чтобы обнять всех сразу, но обхватить трех взрослых дам оказалось не так-то просто. И все же они сбились в тесную кучку и вскоре превратились в один хлюпающий носами комок.

Все это со стороны выглядело довольно комично, но Джулии было не до смеха. Она чувствовала облегчение от того, что сделала первый шаг на нелегком пути объяснения с матерью. Первое препятствие было преодолено, и вскоре она с полным правом сможет припасть к плечу леди Оливер. Главное, что Джулии удалось не расплакаться и не спровоцировать леди Ирвинг на высказывания о жестокости Джеймса. Правда, она лишь в общих чертах описала ситуацию, но тем не менее реакция матери обнадеживала. Леди Оливер захотелось обнять дочь, а не выгнать из дома.

Но нужно было двигаться дальше: мать имела полное право знать обо всем, что произошло в Лондоне, – и Джулии вдруг захотелось остаться с ней наедине.

– Вы не могли бы выйти на некоторое время из комнаты? – обратилась она к тетушке и сестре.

Леди Ирвинг стала было возражать, не желая упускать возможность высказать свое компетентное мнение о нравственных изъянах виконта, однако Луиза тут же поднялась и вышла из гостиной. Проводив ее взглядом, графиня тоже последовала ее примеру – впрочем, весьма неохотно, – заявив:

– Хорошо, мы подождем в малой столовой, но я заберу с собой печенье: нужно подкрепиться после трудного дня.

Джулия закатила глаза, потому что и сама с удовольствием управилась бы с печеньем, однако возражать тетушке не имело смысла. Наконец-то оставшись наедине с матерью, Джулия собралась было с духом, но голубые глаза леди Оливер смотрели на нее с таким участием, что у нее перехватило дыхание. Она всегда была откровенна с матерью, рассказывала все без утайки, и леди Оливер хорошо понимала дочь. Проблема в том, что до этого дня у Джулии и не было особых тайн: ее жизнь текла мирно и спокойно. Жизнь в деревне не подразумевала общения с широким кругом людей, ни разу Джулия не влюблялась, и уж подавно никто никогда публично ее не унижал.

– Девочка моя, – с мягкой улыбкой начала леди Оливер, – я безумно рада видеть тебя снова вне зависимости от причины, которая заставила тебя вернуться. Если тебе не хочется о чем-то говорить, не говори.

Она обняла Джулию за плечи и притянула к себе. Это великодушие так растрогало Джулию, что у нее наконец развязался язык и она во всем призналась матери. Казалась, их разговор длился целую вечность. Впрочем, леди Оливер в основном слушала и сочувственно кивала, вставляя короткие реплики.

Джулия рассказала матери, как с первого взгляда влюбилась в Джеймса и как чувствовала себя виноватой перед сестрой; поведала о том, что старалась забыть его и найти себе жениха, описав при этом сэра Стивена и упомянув о предложении руки и сердца, а затем перешла к главному: рассказала, что Луиза, решив расторгнуть помолвку, попросила ее доставить письмо Джеймсу, а затем призналась, что отправилась одна, без сопровождающих, в дом виконта, чтобы поговорить.

О том, что произошло потом, говорить было труднее всего.