Сезон соблазна - Тереза Ромейн (2017)

Джулия пожала плечами.

– Я не знаю, что делать. Тетя говорит, что теперь очередь за Джеймсом делать шаг навстречу.

– Ерунда, – заявила леди Оливер и сама удивилась своему ответу. – Боже мой, похоже, я копирую твою тетушку. Но как бы то ни было, я уверена, что тебе нужно действовать решительнее и смелее. Если ты действительно любишь Джеймса, то следуй за ним, и если он тоже любит тебя, тогда у вас все будет хорошо. Ну а если уж не любит – такое, к сожалению, тоже может быть, дорогая, не нужно падать в обморок от моих слов, – то ты по крайней мере будешь знать, что сделала все возможное, чтобы обрести счастье, и не твоя вина, что тебе это не удалось. Главное – ты не будешь сожалеть об упущенных возможностях.

Джулия на минуту задумалась. Ее очень оскорбило его послание, и снова пережить нечто подобное ей бы очень не хотелось, однако слова матери подействовали на нее ободряюще. Настроение немного улучшилось, но тем не менее рисковать все еще не хотелось из опасения снова получить болезненный удар по самолюбию.

Что могла знать ее мать о мужском предательстве? У нее самой идеальный брак. Любящий муж пылинки с нее сдувал. Имела ли право леди Оливер требовать от дочери, чтобы она снова рисковала своей репутацией во имя любви? Все это опять могло закончиться унижением.

– Разве пристало женщине преследовать мужчину? Бегать за ним, после того как он отказался на ней жениться? – с горечью сказала Джулия. – Это непозволительно для леди. Мы должны смиренно ждать – такова женская участь.

Леди Оливер удивленно подняла брови.

– Но, моя дорогая, это полная чушь. Ты никогда не задумывалась, почему тебя назвали Джулией, а не Элизой в честь меня, твоей матери?

Вопрос поставил Джулию в тупик.

– Честно говоря, никогда об этом не думала.

– В таком случае слушай. – Леди Оливер откинулась на спинку кресла с таким видом, будто собиралась поведать дочери какую-то таинственную историю. – Следовало, конечно, ожидать, что старшая дочь в семье получит имя матери – такова традиция, – но тебя назвали именем отца. – Несмотря на то, что после смерти первого мужа прошло много лет, глаза баронессы увлажнились. – Мне было всего восемнадцать лет, когда я встретила Джулиана Херрингтона. Я была дочерью сквайра, а он викарием. Твой отец был необыкновенно красив, но не это главное. Он обладал любящим сердцем, широкой душой и большим умом. Каждую неделю после службы я оставалась в храме, чтобы поговорить с ним. Мой отец был в восторге – еще бы: дитя так сильно привязалась к церкви.

Джулия буквально ловила каждое слово матери: никогда прежде у них разговор об ее отце не заходил, да она и не интересовалась, так как жила в доме отчима с раннего детства и своего родного отца не помнила.

Леди Оливер поведала дочери о том, что вынудила викария всеми правдами и неправдами в конце концов признаться ей в любви, но он считал, что не имеет права жениться на Элизе, поскольку не ровня ей, девушке из более знатной и богатой семьи.

– Но разве можно говорить о социальном неравенстве, когда речь заходит о любви? – качая головой, промолвила баронесса. – Однако мои родители в этом вопросе были согласны с викарием, поскольку прочили мне в мужья по крайней мере баронета. У меня было приданое, и семья гордилась этим. – Леди Оливер грустно улыбнулась. – И тогда я взяла все в свои руки.

В глазах Джулии читался живой интерес.

– И что же ты сделала?

Леди Оливер ответила не сразу, и на лице ее выступил румянец.

– Когда мы однажды, как обычно, остались наедине, я спустила лиф платья, зная, что скоро придут женщины украшать храм к церковному празднику. Прихожанки, конечно, застав меня в таком виде, были в ужасе от скандального поведения викария, и ему пришлось жениться. Я не могла предвидеть, что Джулиана отстранят от должности, но, к сожалению, так и вышло. Зато наш брак… о, это было чудесное время!

Смущение на лице леди Оливер сменилось нежностью, на губах играла улыбка.