Джульетта - Энн Фортье

— Ты! — зарычала она, направив обвиняющий перст прямо мне в сердце. — Bastarda!

Она сказала что-то еще, но я не поняла. Завороженная ее яростью, как олень светом приближающегося поезда, я стояла столбом, не в силах пошевелиться, пока Алессандро, которому семейные разборки стали уже поперек горла, не взял меня за локоть и не вывел в коридор.

— Фу! — выдохнула я. — Ну и темперамент у этой дамы. Верите ли, это моя тетка. Что она сказала?

— Ерунда, — ответил Алессандро, шагая по больничному коридору со сложной гаммой чувств на лице, основным из которых была тоска по отсутствию под рукой хорошей гранаты.

— Она назвала вас Салимбени! — сказала я, гордясь, что практически уже понимаю итальянский.

— Да, и это не был комплимент.

— А как она назвала меня, я не расслышала?

— Не важно.

— Нет, важно. — Я остановилась посреди коридора. — Как она меня назвала?

Взгляд Алессандро отчего-то смягчился.

— Она сказала: «Ты незаконнорожденная, не считай себя одной из нас».

— Ого. — Я замолчала, переваривая услышанное. — Похоже, здесь никто не верит, что я Джульетта Толомеи. Наверное, я это заслужила. Эта форма наказания специально для таких, как я.

— Я вам верю.

Я вскинула на него глаза, не скрывая удивления.

— Неужели? Это что-то новое. И давно это у вас?

Алессандро пожал плечами и пошел к выходу.

— С той минуты, как я увидел вас в дверях своего кабинета.

Я не знала, как реагировать на неожиданную мягкость, поэтому на первый этаж мы спустились в молчании. Из больницы мы вышли в теплый золотистый свет, который знаменует собой конец дня и начало чего-то менее предсказуемого.

— Джульетта, — сказал Алессандро, повернувшись ко мне и как-то по-хозяйски подбоченившись. — Что еще я должен знать?

— Ну, — начала я, щурясь против вечернего солнца, — есть еще парень на мотоцикле…

— Санта Мария!

— Но тут другое. Он просто ездит за мной по всему городу. Я не знаю, чего он хочет.

Алессандро вытаращил глаза.

— Вы не знаете, чего он хочет? Вы хотите, чтобы я вам это сказал?

— Да нет же, ничего такого. — Я отчего-то одернула подол платья. — Это даже не проблема. Вот тип в спортивном костюме вломился в мой номер, поэтому я должна срочно переехать…

— Вы так считаете? — без энтузиазма сказал Алессандро. — Я вам вот что скажу: мы сейчас же идем в полицию.

— Только не в полицию!

— Они скажут, кто напал на Пеппо. Я работаю на Монте Паски, у меня нет доступа к полицейскому регистрационному журналу. Не волнуйтесь, я пойду с вами. Я знаю этих парней.

— Ну да, сейчас! — Я чуть не толкнула его в грудь. — Это такая уловка, чтобы, в конце концов, посадить меня в тюрьму?

Он выставил руки:

— Если бы я хотел вас посадить, вы думаете, я стал бы ходить вокруг да около?

— Слушайте! — Я выпрямилась, вытянувшись как можно выше. — Я еще раз подчеркиваю: мне не по душе ваши разборки!

Он улыбнулся:

— Однако выходить из игры вы не хотите.

Главное полицейское управление Сиены оказалось очень тихим местом. Без десяти семь неведомым утром или вечером в настенных часах села батарейка; одну за другой просматривая фотографии и отпечатки пальцев плохих парней, я начинала чувствовать себя примерно также. Чем дольше я смотрела на лица на экране, тем отчетливее понимала, что понятия не имею, как выглядит мой преследователь. В первый раз, когда я видела этого урода, он не снимает темные очки, во второй раз было темно хоть глаз выколи, а в третий раз — сегодня утром — я не отрывала взгляд от пистолета в его руке и позабыла разглядеть физиономию.

— Мне очень жаль, — повернулась я к Алессандро, очень терпеливо сидевшему рядом, упираясь локтями в колени в ожидании моего озарения, — но я никого не узнаю. — Я улыбнулась извиняющейся улыбкой женщине-полицейскому, ведавшей компьютерной базой, понимая, что впустую трачу общее время. — Mi displace .