Любимая для Грома - Надежда Борзакова

Если бы чуть ниже, чуть левее… Это было бы пробитое легкое. А такое на коленке не излечишь.

- Ева?

В кошмарный водоворот мыслей ворвался голос Власа. Я увидела, что стою, опираясь руками на умывальник и смотрю в зеркало над ним. Бледная, с дико блестящими покрасневшими глазами.

- Ай, прости!

Взяв чистое полотенце, я принялась осторожно вытирать мужской торс. Влас перехватил мою руку.

- Тебе нехорошо? – спросил с тревогой.

- Мне? Это у меня дыра в плече?

- Я серьезно.

- И я тоже. Давай вернемся в комнату. Тебе нужно лечь.

Опираться на меня он и не думал, пошатываясь шел сам, просто обнимая за плечи. Ну хоть так. Правда я не была уверена, что смогу удержать, если начнет падать. Но, к счастью, мы добрались до кровати без приключений. Я сняла с него брюки, укрыла одеялом.

- Иди ко мне.

- Сейчас, чай принесу.

- Нах*й чай, иди сюда! – почти рявкнул, полыхая взглядом.

Оставила маленький свет, я сбросила ботинки, стянула платье. Влас присвистнул. Чулки, пояс, кружевное белье. Я же готовилась к ночи…

- Швы разойдутся, Влас, - строго сказала ему.

По телу прошла предательская дрожь от ощущения на себе жаркого взгляда мужчины.

Ну уж нет.

Забралась к Власу в кровать. Он приподнял здоровую руку, приглашая улечься на плечо.

- И не подумаю, - начала было я, но сильная рука обхватила меня за плечи и привлекла к его груди.

Правой он очень медленно обхватил подбородок и задрал мне лицо, чтоб достать губы. Соленый поцелуй как глоток воздуха. Жизненно необходимый. Не оторваться.

Бедром я почувствовала нарастающую эрекцию. Что за мужчина, а? Только после как попало сделанной операции, а все равно…

Горячие пальцы провели линию по шее к груди и принялись сминать ее.

Вдруг, сдавленно вздохнув, Влас отнял руку и выругался. Я прижала ее к торсу, осторожно положила свою ладонь на предплечье. Поцеловала заросшую щеку, влажный висок, словно так могла унять боль. Влас подставил мне губы, сжал сильнее здоровой рукой.

- Хочу тебя, - шепот утонул в нашем рваном дыхании.

- Сегодня я все сама, - я плавно сползла вниз.

Стала на колени на кровати, прогнувшись в пояснице. Стянув боксеры, обхватила губами твердый, как камень, член. Сверху донеслось хриплое рычание. Горячая ладонь погрузилась мне в волосы, смяла их.

Я обвела языком подрагивающую головку. Взяла поглубже. Стала двигать ртом, делая вакуум, когда поднималась вверх. Пальцами путалась в мягких волосках внизу живота, трогала напряженные мышцы пресса. Мурашки на коже.

Влас не давил, едва сдерживался, как и всегда. Минет у нас прелюдия. Но только не сегодня.

Губы покалывали. Пульсация нарастала. Закрыв глаза, я растворялась в ощущениях. Его. Своих. Доставлять удовольствие так сладко, до боли. Это острее, сильнее даже, чем получать.

Сильный толчок, еще один. Хриплый стон. Мускусный солоноватый вкус в горле. Я словила ментальный оргазм вместе с ним.

Потянув за затылок наверх, Влас прижался расслабленными губами к моему рту. В полуприкрытых глазах туман. Казалось, мужчина из последних сил держал их открытыми, разомлев от сброшенного напряжения.

Я трогала заросшие скулы, шею. Порхала губами по лицу. Слушала, как выравнивается и становится глубоким дыхание, как тяжелеет рука на моей спине.

Выключила свет. Пусть будет темно.

День принадлежит им, а ночь нам. Где-то я слышала что-то подобное. Так и есть, ночь моя. Она, как и я, согреет, успокоит, облегчит боль, даст набраться сил. Но что будет, когда настанет день?

Глава 29

Я все же отключилась на час, может чуть больше. Пригрелась под рукой Власа. А проснулась как от толчка. Заколотилось сердце, горло сжалось. Неясный, неведомый ужас затопил с головой.

Влас спал. Глубоко и спокойно дышал. Его сердце мерно билось под щекой. За окном густые сумерки. Ночь еще не кончилась. Есть еще время.