Подружка моего брата - Зоя Марецкая

— А я с ее мамой совсем недавно общалась, с Ларисой Николаевной. Встретились случайно в МФЦ, и она мне заявила, что Ирочка из-за Гоши бросила институт. Представляешь?! Конечно, такое серьезное обвинение спустить на тормозах я не могла. Я сразу позвонила Гоше и спросила, что это за дела такие. Он долго отнекивался, а под конец намекнул, что это теперь твоя территория, с тебя и спрос. Герман, она, правда, бросила институт? Это же кошмар, ты не должен этого допустить!

— Недавно — это когда?

— Недели две назад.

— Мам, и вот почему ты мне сразу не позвонила? — Герман был раздосадован. Все, буквально все, даже его мать, знали о том, что Иринка бросила институт. И никто его не поставил в известность, прям как нарочно. Просто заговор какой-то!

— Гера, ты у меня взрослый и умный мальчик, я была уверена, что ты сам без моих подсказок разрулишь свои личные дела, касающиеся твоей девушки, — с достоинством ответила она. — Разве я неправильно поступила?

Он быстро проглотил все свои претензии.

— Правильно, мама, конечно, правильно. Мы с ней немного поссорились, вот теперь еду к ней мириться и разруливать.

— Герман, я хочу тебе сказать, что лично мне Ирочка всегда нравилась. Она очень умная и хорошая девочка. Отличница, медалистка, гордость нашего города! Может, придете к нам ночевать? Я вам в твоей комнате постелю, вам будет удобно.

Герман только усмехнулся на это ее «Ирочка». Да, с родителями ему сильно повезло. И ведь мама даже ни намеком не обронила, что Ирочка столько лет за Гошей по пятам ходила, а ведь она об этом сто процентов знала.

А вот сама «Ирочка» сегодня ему даст бой, он знал это наверняка. И не был уверен, что выиграет его на своих условиях.

— Мам, давай в следующий раз. Я уверен, Иринка будет сильно стесняться, я же без предупреждения еду. Мы лучше у Кузнецовых заночуем. Я сейчас к Ларисе Николаевне заеду, поговорю с ней, а потом сразу к Иринке на работу. А к тебе мы завтра перед отъездом зайдем, ладно? Часика в два?

— Хорошо, Гера, я вас буду очень ждать. Приготовлю что-нибудь вкусненькое. Тортик испеку.

— Пока, мам, я вас с папой очень люблю.

— И мы тебя любим. Папа тебе привет передает.

Герман припарковался во дворе старенькой хрущевки и немного помедлил в салоне, собираясь с мыслями. Потом поднялся на третий этаж и решительно нажал кнопку звонка. Дверь ему открыла Иринкина мама, грузная и усталая невысокая женщина, выглядящая на десять лет старше своего реального возраста.

— Лариса Николаевна, добрый вечер, извините, что так поздно, я Герман Егоров, старший брат Гоши, вы меня помните? — поздоровался он. — У меня к вам разговор, можно зайти?

Она смотрела на него недоуменно, и он понял, что Иринка ей так ничего и не рассказала.

— Да-да, Герман, заходи, пожалуйста, — опомнилась та, наконец. — Давно тебя не видела, ты такой взрослый стал. Встретила бы тебя на улице, ни за что не узнала.

Трешка была очень тесная и бедная в плане мебели и ремонта, но чистая. Иринкина мама пригласила его в большую комнату, усадила в кресло, предложила чаю, от которого он отказался, а сама села на диван.

— А Сергея нет дома? — спросил Герман, оглядываясь.

— Нет, он уехал на выходные с друзьями куда-то, в пансионат что ли какой-то. Я особо его не спрашиваю. Завтра вечером приедет. Так ты к Сергею зашел? У вас какие-то дела? По поводу ремонта машины?

— Нет, я по поводу Иринки.

Лариса Николаевна по-прежнему смотрела на него вопросительно.

— Вы, наверное, не знаете, я преподаю в институте, где Иринка учится.