Бывшие в падении - Александра Гейл (2021)

Но мне все нравилось. Кажется, впервые с тех пор, как мою маму сбила машина, я была счастлива. Меня даже почти не раздражал контроль над рационом, которым Поль не на шутку озадачился. Я спокойно ела, потому что мне и самой рядом с Кифером было спокойно и радостно. Да и с такими физическими нагрузками все сгорало напрочь.

На самом деле, мы по большей части старались избегать этого вопроса, раз все нормально. А Поль был в этом уверен. Я не оставляла ему шанса думать иначе. Он же не знал, что я тщательно следила за расписанием театрального врача, чтобы примерно представлять, когда он – человек, привыкший к строгому порядку, – вызовет меня для очередного замера. И уж тем более Поль не мог догадаться, как я запиралась в кабинке театрального туалета и выпивала по целой бутылке воды, чтобы весы показали нужные цифры. Меня мутило, в животе все булькало. Потом было так плохо, что иной раз самопроизвольно рвало, но это неважно. Главное – не упустить партию и… и Кифера. Потому что я чувствовала, что без партии нас не будет.

Едва ли он два года назад был таким ублюдком, чтобы вместе с солисткой сменить и подружку, но… как бы я поверила, что у них с Лебковской ничего нет? Я – анорексичка, девушка с критически низкой самооценкой. Я бы сошла с ума от мыслей, что там и как между ними. Это был бы автоматический конец при любом раскладе.

Конечно, я понимала, что однажды скрывать потерю веса не выйдет. Но, во-первых, килограммы уходили очень медленно, ведь Поль стоял на страже моего рациона. А во-вторых, доктор был всего лишь человеком, который уже однажды встал на мою сторону, позволив мне взвешиваться без Кифера в кабинете. С ним договориться было всяко проще, чем с Полем. Подделать цифры. Ведь ничего критичного не происходило. Я точно знала, где остановиться. Мне просто нужно было стать еще легче и лучше. Разве так не будет правильнее для всех?

Все было нормально даже у моей мамы и Рамиля. Мне удалось договориться о внеочередных отпускных выплатах, и этих денег хватило, чтобы не только оплатить ремонт автомобиля, но и «вознаградить» учителя за отзыв заявления. О том, чтобы взять в долг у Поля, я даже не задумывалась. Он бы начал задавать вопросы, а ему не стоило знать о том, сколько у меня проблем на самом деле. У каждого человека свой предел терпения. В моей ситуации выяснять, где таковой у Поля Кифера, было глупостью.

Еще раз: я просто не могла его потерять. Я была готова на любую глупость, чтобы этого не случилось как можно дольше. О том, что наши отношения могут продлиться вечно, я даже в шутку не задумывалась. Он мечтал о Европе. А я… а у меня были подрезаны крылья уже очень и очень давно.

32

44 – 07.2020

Кто-то драматично заявит: «Ой, мне было плохо, как никогда в жизни!» И все поймут, что это мощное такое преувеличение, но спустят на тормозах. Я так никогда не скажу. Потому что в моем случае это неуважение к себе и своей борьбе. Я на собственном примере прочувствовала, что значит «в шаге от полной катастрофы». И хотя я после клубного веселья выглядела так, что краше в гроб кладут, совершенно точно знала, что выкарабкаюсь, и не собиралась никого пугать сверх меры.

Но вот последствия… От разжалования обратно в кордебалет меня едва ли спасло бы даже острое желание Кифера держать свою обидчицу под боком ради издевательств. Мерхеев выказал мне огромное доверие, приняв в труппу, но никогда не скрывал, что ловить мне теперь уже нечего. Прав Бехчин: Россия – не то место, где прощаются ошибки по слабости. Только трагические случайности. На деле Ренат мало рисковал: заменить кордебалетный винтик несложно. А вот с солисткой придется повозиться! Был ли у меня этот шанс в принципе? Не знаю, но невезение колоссальное.