Его должница - Олли Серж

Мое сердце колотится прямо в маленькую ладошку.

Забирай его, маленькая, видишь, как просится.

— Потрогай меня, — хриплю, ласкаясь губами о шейку и кромку ушка. — Смелее… Я весь твой. Ты же хочешь…

А как я то хочу!

Едва сдерживаю стон, когда ласковые пальчики несмело начинают обрисовывать рельеф мышц и спускаются по животу вниз.

— Очень красивый, — мурлычет Аня, — Твёрдый… — хулиганя, бьет кулачком мне в пресс, — как камень.

Ах, детка, знала бы ты, где я на самом деле «твёрдый, как камень», что сейчас просто разорву тебя!

Срываясь, на эмоциях глубоко и немного грубо целую ее губки и стискиваю в руках талию.

Что мне с тобой делать? С мягкой и пьяной? Разложить прямо здесь или унести в дом?

Оглядываюсь на всякий случай по сторонам. Никогда ещё не оценивал свой двор со стороны интимности. Но через трёхметровый забор вряд ли можно что-то увидеть. Да и сумерки уже очень плотные.

Нащупываю на женской спине замочек и дергаю его вниз. Рву ткань с плеч, и платье падает к нашим ногам.

Вау! Вау! Какая неженка!

Оглаживаю руки, грудь, талию, бёдра…

— Теперь почти честно, — прижимаю Анечку к своей груди крепче и снова требовательно впиваюсь поцелуем в ее ротик.

— Леша… — упирается она ладошками мне в плечи. — Подожди…

Тяжело дыша ей в губы, останавливаюсь.

Лёша… Это уже хорошо. Мне нравится, как звучит эта форма моего имени в ее исполнении.

— Что не так?

— Я купаться хочу, — говорит, сжимаясь и нервно облизывая губы.

Дергаю бровью. Серьезно? Снова задняя? Такая отзывчивая и вдруг такая нерешительная. Почему?

— Тебя обижали? — спрашиваю, хмурясь.

— Нет… — мотает головой. — Просто… Я не знаю, как сказать. Мне никогда не было хорошо. Точнее, снова не так…

— А как? — давлю интонацией.

— С тобой целоваться… это гораздо приятнее, чем те ощущения, которые я испытывала от основного процесса раньше. А сейчас сердце заходится, и вот здесь, — она берет мою руку и кладёт себе на низ живота. — Пульсирует и сжимается, как будто ёжики бегают, — хихикает.

Я со стоном прикладываюсь лбом к ее макушке.

Нет, пьяную ее трогать нельзя. Она даже несёт абсолютную чушь. Потом пожалеет. Мне нужны ее доверие, чувства, а не отходняки…

Все это очки перед тем, как придётся признаться в том, что никаких денег она мне не должна. Даже если записать на ее счёт работы нескольких ребят из охраны и пары юристов. Все равно эта сумма почти в десять раз меньше.

— Да, — киваю. — Пошли купаться.

Отпускаю Аню из объятий, стягиваю джинсы и ныряю в воду первым прямо с борта.

Прохладная вода, покалывая, расслабляет разгоряченную от возбуждения кожу.

Всплываю на поверхность и подплываю к Ане, которая уже сидит на краю бассейна и болтает в воде пальчиками.

— Как водичка? — улыбается.

— Холодная, — веду плечами. — Иди грей меня скорее, — толкаю ладонями воду в ее сторону, окатывая волной до самых трусиков.

— Ай! Ты что творишь! — взвизгивает и задирает ноги обратно на бортик.

Господи, какие красивые у неё ноги. Не хватает только длинных шпилек и… я бы между ними умер от восхищения.

Ее бёдра манят меня магнитом. Прихватываю ножки под коленями и развожу их в стороны, прижимаясь губами к гладкой коже.

— Алексей, — она впивается ноготками мне в макушку и пытается оттянуть от себя. — Не надо… — напряжённо и нервно.

— Не могу, — продолжая зацеловать и снова теряя голову, подбираюсь губами к ее самым сладким местечкам. — Не могу остановиться. Ты так хочешь, так пахнешь… Иди ко мне…

Дергаю Аню вниз и роняю рядом с собой в воду, тут же прижимая к кафельной стенке.

— Лёша… — шепчет иступлено и дрожит.

— Поцелуй меня, — рычу на неё, психуя от долбаного воздержания. — Быстро!

Вспыхивает и, подчиняясь, впивается в мою верхнюю губу зубками. Язык, губы, стоны, шёпот… через мгновение я уже не понимаю, где чьи…