Из жизни звезд - Джиллиан Карр (1995)

Ана находилась в номере для гостей. В своем платье — настоящем шедевре Ангелины — она напоминала принцессу из волшебной сказки. Пока Луиза вплетала белые гардении в ее волосы, Ана трепетала от возбуждения. Ее пугало, что она впервые на своей памяти нервничала до такой степени, что могла забыть свою роль.

«Я люблю… Я люблю тебя, Джон Фаррелл. Больше, чем что-либо или кого-либо на свете».

Вчера вечером при луне Джон затеял с ней в бассейне Арни любовную игру. Когда вода скрыла их плечи, он спрятал лицо в ее мокрых волосах и сказал:

— Знаешь, Арни уговорил меня сыграть эпизодическую роль в картине, в которой ты снимаешься с Костнером.

Ана вопросительно посмотрела на его слабо освещенное луной лицо.

— Я буду играть судью, который приготавливает тебя к тюремному заключению в самом начале фильма.

Ана засмеялась.

— Смотри, не попади впросак. Вдруг какая-нибудь сумасбродная комедия ударит по твоей карьере… Или ты хочешь присматривать за мной, когда я буду играть любовные сцены с Кевином? — лукаво спросила она.

— Ну, эта мысль не приходила мне в голову…

— Джонни…

— Гм? — промычал он, прижимая ее к себе.

— Не забрасывай свою каждодневную работу.

Она брызнула на Джона водой, и он окунул ее с головой. Смех огласил окрестности.

Они резвились до утра, счастливые тем, что вместе, что могут обнимать друг друга.

— Готово, — сказала Луиза, отступая назад и любуясь вплетенными в волосы цветами. Ана посмотрела на свое отражение в трельяже. Идеально!

Луиза подала ей небольшую кружевную подвязку.

— Эта вещь принадлежала моей матери. Она вышла замуж за моего отца сорок пять лет назад. Это сувенир на счастье.

— Спасибо, — Ана приподняла пышную юбку, чтобы Луиза могла водрузить подвязку на место.

— Надо поторопиться, — напомнила Луиза. — Камеры будут включены через десять минут.

— Я как раз успею, — пообещала Ана. Когда Луиза удалилась, Ана взяла маленькую шкатулку и вынула из нее выцветшую фотографию. Она ласково улыбнулась изображению. — Ты говорила, что если иметь мечту и упорно трудиться, мечта может сбыться, какой бы невероятной она ни казалась. Бабушка, ты была абсолютно права!

Какое-то время она подержала фотографию на груди, затем положила ее на столик перед зеркалом. Старыми выцветшими глазами бабушка наблюдала за тем, как внучка вдевала в уши жемчужные серьги-слезки и такое же ожерелье, которые она привезла из Теннеси, — единственную память о бабушке.

— Ну вот, теперь все.

Она в последний раз посмотрела в зеркало и направилась к лестнице, туда, где с минуты на минуту должны были включиться юпитеры.

Ричард держал руку Моники в своей. Они пробирались через толпу к танцевальной площадке. Как всегда, Ричард в течение всего банкета занимался деловыми переговорами.

— В ближайшие десять минут ты будешь принадлежать мне, — объявила ему Моника, тряхнув головой. Оркестр играл что-то очень задорное, и, несмотря на изнурительную дневную жару, гости, кажется, забыли обо всем, кроме музыки.

Когда они достигли танцевальной площадки, быстрый танец сменился спокойной плавной мелодией, и Моника поплыла в объятиях Ричарда. Они медленно двигались вдвоем до тех пор, пока Ричард не заметил Теда Тернера, прогуливающегося по газону.

— Это Тед… Мо, подожди секунду… Я думаю о его предложении, и у меня к нему ряд вопросов.

Моника осталась стоять, словно истукан, на танцевальной площадке, глядя в спину удаляющемуся Ричарду. Кто-то дотронулся до ее руки. Это оказался жених.

— А ваш большой день, кажется, придет через несколько недель? — спросил Джон Фаррелл.

— Боюсь, что будет трудно тягаться с тем, что я вижу здесь. Изумительный вечер, сенатор! — Моника отвечала машинально, и, несмотря на вежливую улыбку, в ней все еще клокотал гнев.