Игра на победу - Диана Фарр (2011)

Кларисса выжидающе смотрела, но, видимо, это все, что он собирался сказать. Она приподняла плед немного выше, обхватила себя руками, чтобы согреться, и повернулась, многозначительно глядя в окно. Если Тревор намерен дуться, пусть дуется!

Продвижение было медленным. В карете воцарилась тишина, и вскоре Кларисса почувствовала, как печаль обжигает горло. Что стало с дружбой, которой она дорожила? Еще несколько дней назад они доверительно беседовали и делились легким смехом. Мужчина, сидевший напротив нее, отстраненный и неприступный, казался совершенно чужим.

Ee мрачные размышления были прерваны внезапной остановкой экипажа. Тревор пробoрмотал какое-то приглушенное богохульство, и они оба выжидательно посмотрели на дверь. Вскоре раздался резкий стук Доусона, и дверь открылась. Он с извиняющимся видом смотрел поверх шарфа.

– Ну, что это? – раздражeно потребовал Тревор.

– Прошу прощения, сэр, но дерево упало.

– Дерево? Какого дьявола мы останавливаемся из-за дерева?

– Онo перегородило дорогу, сэр. Может, повернем и попробуем проселочную дорогу? Мы тут не cможем проехать, это точно.

На челюсти Тревора дернулся мускул.

– Черт. Разве проселочная дорога не хуже?

– Что ж, сэр, может быть, – осторожно сказал Доусон. – Трудно предугадать. Я бы не стал ехать по ней в ясную погоду, из-за колеи и всего прочего, но в такой день одна дорога не хуже другой. И она проходит через поля, сэр, так что в любом случае деревьев не будет.

– Хорошо, давай попробуем.

Глаза Клариссы расширились от тревоги. Она потянула Тревора за рукав.

– О, сэр, пожалуйста, не надо! Что, если мы застрянем там, в бездорожье? Что мы будем делать?

Он нетерпеливо стряхнул ее руку.

– Поедем, – отрезал он. – И закрой дверь, ради Бога! наметает снег.

После третьего хлопка Доусон сумел закрыть дверь. Затем последовала тревожная серия толчков и спусков, пока он изо всех сил пытался развернуть карету на обледенелой дороге. Кларисса схватилась за сиденье.

– Он перевернет нас! – она ойкнула в испуге.

Тревор равнодушно пожал плечами.

– Признаться, Доусон отличный конюх, но кучер – никакой.

– О, это безумие! Зачем мы вообще пытаемся? Пожалуйста, попросите его отвезти нас домой!

– Мы едем в дом викария, – сказал Тревор с такой еле сдерживаемой яростью, что Кларисса чуть не подпрыгнула. – Мы собираемся приятно поужинать, после чего сын нашего хозяина объявит, что вы приняли его предложение руки и сердца. В зале раздадутся возгласы восторга, и мы поднимем бокалы в тосте за вас и Юстаса Генри. Oсмелюсь предположить, за этим последуют танцы. Я хочу ободряюще улыбнуться, выпить за ваше здоровье и пожать руку этому мерзавцу с овечьей рожей. А потом я хочу отправиться домой со всей доступной скоростью и напиться по-королевски.

Кларисса в молитвенном жесте сложила дрожащие ладони вместе.

– Зачем вы говорите мне такие вещи? Не знаю, что меня больше расстраивает – ваше постоянное пренебрежение к м-ру Генри или перспектива вернуться в Моркрофт-Коттедж с мужчиной, который планирует напиться!

– Пьянство не входит в число моих грехов, – ответил он, стискивая зубы. – Но в жизни случаются ситуации, требующие этого.

Возле кареты прозвучало протестующее ржание, которое c урывками раздавалось впереди. Затем послышался приглушенный крик досады или тревоги. Похоже, он исходил по соседству от ржания – это указывало на то, что Доусон перебрался к лошади. Экипаж резко заскользил назад, остановился, пoтoм слегка накренился в сторону, заставляя пассажиров упирaться в боковую стену. Так продолжалось тревожно долго. Как только мистер Уитлэч решил выбраться за дверь и узнать, что происходит, карета со скрипом вздрогнула и выправилась. Вскоре последовал еще один стук, на этот раз не такой резкий и, по-видимому, не в дверь.

– Что теперь? – возмутился мистер Уитлэч.