Игра на победу - Диана Фарр (2011)

– Это хорошо! Но я стою перед вами как нечто большее, чем скромный викарий, сэр-р! Я стою перед вами как отец несчастного парня, которого вы планировали обмануть!

Черные брови Тревора грозно сошлись вместе.

– Вы заблуждаетесь! Никто не планировал обмануть Юстаса.

В ярости голос викария стал пронзительным:

– Мой мальчик считал эту несчастную женщину такой же невинной, как он!

– Она невинна!

– Она ваша шлюха!

Уродливое слово, казалось, эхом отдалось в тишине. На мгновение все на поляне перестали дышать. Все были парализованы чудовищностью эпитета викария.

Затем правая рука Тревора Уитлэча вылетела вперед, и его кулак аккуратно соединился с челюстью мистера Генри.

Глава 25

Викарий свалился камнем.

Почти сразу же красная дымка гнева исчезла из глаз Тревора. Он стоял над мистером Генри, с сожалением глядя на то, что сотворил.

Викарий растянулся в снегу на спине, ошеломленный. Сожаление усилилось, но затем Тревор вспомнил, что сказал мужчина, и его лицо ожесточилось. Он не хотел извиняться. Несомненно, ударить священника – событие шокирующee, но, вероятно, больше всего oт ударa пострадало его самолюбие. И это был самый быстрый и эффективный способ лишить м-ра Генри речи. Тревор не мог жалеть об этом.

– Помоги ему встать, Доусон, – коротко сказал он и отвернулся.

Его взгляд упал на Клариссу. Она изящно держалась за дверной косяк кареты, но лицo девушки противоречило впечатлению непринужденности, которое могла произвести ее поза. Шок стер румянец с ее щек и расширил глаза, превратившиeся в две лужи боли. Он никогда не видел никого, кто бы больше нуждался в рюмке крепкого бренди.

Тревор двумя быстрыми шагами подошел к Клариссе и обнял ее за плечи. Она не пошевелилась. Ее глаза, наполненные ужасом, все еще были прикованы к будущему свекру, лежащему ниц в снегу.

– Простите, Кларисса. Дьявол его забери! Я не должен был этого делать – и тем более в вашем присутствии. Не знаю, что на меня нашло. Кларисса? С вами все в порядке?

Позади него Доусон и деревенские парни подняли викария на ноги и отряхнули с него снег. Глаза Клариссы медленно и болезненно обратились к Тревору. Он видел недоумение в их глубине и стыд. Похоже, она его совсем не слышала.

Она пыталась заговорить. Он наклонился, чтобы уловить ее слова.

– Вы слышали, как он меня назвал? – жалобно прошептала она.

Тревору внезапно захотелось снова сбить викария с ног. Oн обеими руками обнял Клариссу и прижал к себе. Она дрожала от холода или от шока, и как только он обнял ее, она крепко схватила его руку. Она начала плакать сильными мучительными рыданиями, которые, он думал, разорвут пополам его сердце.

Да простит его Иисус Христос. Он разрушил ее жизнь.

Стремясь утешить девушкy и не зная как, он держал ее и гладил, бормоча глупости ей в волосы. Он попытался обернуть ее в накидку, но, как и большинство женской одежды, дурацкая накидка была непрактична. Скользкая подкладка препятствовала любой попытке собрать ее. Рыдания не утихали. В конце концов Тревор поднял Клариссу и забросил в карету. Она приземлилась на пол, но это не имело значения. По крайней мере, она не стояла в снегу.

Тревор повернулся отдать приказ Доусону и обнаружил, что его конюх нежно перевязал челюсть викария шарфом. Тревор скривил в усмешке рот. Если его удару не удалось заткнуть рот мистеру Генри, повязка Доусона наверняка завершила это благое деяние. Деревенские парни торчали рядом сложа руки; эти бездельники наблюдали, как он утешает Клариссу. Ну и пусть смотрят! Ему было все равно.

– Доусон, ради Бога, забери этих людей! И проводи викария домой, ладно? Ты можешь вернуться за нами с парочкой верховых лошадей.